Над Обводным каналом висело плотное марево выхлопных газов, слившееся вдали с низким серым небом.
Желтоватый свет фонаря с набережной тускло освещал запруженную транспортом улицу.
Вечер еще не наступил, но от смога и серого неба на улице стало темно, и кое-где уже зажглись витрины и фонари.
Машины громко гудели. Каждый из водителей считал своим долгом выйти наружу, посмотреть в даль, плюнуть, нецензурно выразиться, но ничего не помогало.
— Черт, мало мне своих проблем, а тут еще.., — чертыхнулся Саблин. — Уже час, как я торчу здесь.
Он с тоской смотрел на неподвижный ряд машин за окном, и вспоминал всю цепочку странных происшествий, случившихся с ним сегодня. Перебирая в уме факты, он еще больше запутался. Все было настолько противоречивым, что его охватило чувство полнейшего бессилия.
На лысине выступили капли пота, а вокруг глаз, словно после бессонной ночи, залегли темные круги. Ему стало душно, и Саблин расстегнул ворот рубашки.
— Да, шанс выйти целым из этой передряги ничтожно мал, — сказал он сам себе, протирая запотевшее от дыхания стекло. — Да. Шанс настолько мал, что и не хочется бороться. Все равно они не оставят меня в покое.
Ну убьют меня не сегодня... Днем раньше, днем позже... Какая разница?
Тут какой-то мужчина заглянул к нему в окно. В темноте его лицо показалось зловещим. Саблин вздрогнул всем телом и чуть не закричал. Зачем он заглянул? Не любопытства же ради? Неужели они уже нашли его? Саблин почувствовал, как в нем волной поднимается слепой, иррациональный страх. У него пересохло во рту и защемило сердце. Бежать! Но... как? Как это сделать, если ты находишься в пробке? Он бросил разъяренный взгляд на запруженную улицу, словно она и была виновницей всех его бед.
Спокойно, приказал он себе. Не волноваться! Ведь так много всего еще нужно сделать...
Как хочется курить, чтобы хоть ненадолго отвлечься от нестерпимого ожидания и собраться с мыслями.
К черту врачей! Не может он сегодня думать о здоровье.
И понадобится ли ему здоровье в будущем — это вопрос спорный.
Саблин достал из ящика для перчаток мятую пачку с единственной сигаретой и прикурил. Где? Когда я прокололся? Хотя нужно думать не об этом. Нужно думать о том, как от них скрыться. О том, где и на чем я прокололся, можно будет подумать на досуге... если, конечно, останусь в живых...
К счастью, машины стали медленно трогаться с места, и Саблин почувствовал себя лучше. Он осторожно вырулил, постепенно набирая скорость. Поворот. Еще один. Он посмотрел внимательно в зеркало заднего вида.
Никого. Может быть, они еще не начали погоню за ним. Может быть, он сам себя накрутил.
Он выключил зажигание и положил голову на руль. Нужно немного прийти в себя. Сейчас предстоит самое тяжелое — объяснение с Лизой...
Это будет нелегко, уж он-то знает. За столько лет он узнал ее вдоль и поперек... Хотя в данный момент, он не был уверен, что знает свою жену. Как она отнесется ко всему?
Лиза — яркая, дебелая блондинка, с которой его давно уже ничего не связывало, кроме взаимной ненависти.
Она могла сутками висеть на телефоне, жалуясь подругам на свою никчемную жизнь, загубленную ее «паразитом-мужем», смотреть сопливые телесериалы и ходить по магазинам.
Саблин зарабатывал неплохо, что позволяло ей не работать, целыми днями капризничать и требовать совершенно невозможных вещей: новую шубку, отдых на Мальдивах, шопинг-тур в Париж...
Саблин терпеливо изображал из себя подкаблучника, никогда не перечил, и не потому, что не мог поставить ее на место. При желании он мог быть и жестким, но ему было лень спорить с ней. И он делал вид, что со всем соглашается, так как все равно делал все по-своему.
Почему он женился на ней? Она ничем его не привлекала, ему нравился совсем другой тип женщин. Наверное, для того чтобы иметь кого-то рядом и иметь хозяйку дома. Не весь же век бобылем жить...
А может это Лиза вцепилась в него, как клещ, и он по своей мягкотелости не смог ей отказать. Сейчас он уже этого не помнит. Да и не важно это...
* * *
Как обычно, Лиза висела на телефоне, сплетничая с кем-то. Саблин с отвращением посмотрел на нее: яркий макияж и вытравленные до белизны волосы смотрелись вульгарно, а распахнутые полы халата обнажали дебелые ляжки...
На столике стояла открытая бутылка ликера. В пепельнице дымилась зажженная сигарета.
Саблин уже давно не глядел на нее. Сейчас увидел и аж задохнулся от ненависти — глупая, неопрятная, ленивая баба.
Молча подошел к ней и нажал на клавишу. Телефон отключился.
— Целый день только и делаешь, что сидишь у телефона. Где твой заграничный паспорт?
— Ты что, рехнулся? Зачем ты выключил телефон?
Что Лерка подумает обо мне? — закричала она, удивленная поведением супруга.
Обычно Саблин был выдержанным и всегда контролировал себя, чего нельзя было сказать о ней.
— Начиная с этого момента не важно, что подумает Лерка. Где паспорт? — переспросил он.
— Не знаю. Отвяжись... Там же, где и твои документы. В серванте, — ответила Лиза.
— Мой паспорт в серванте, где он и должен быть, а твоего там нет. Где твой? — наступал Саблин.
— Откуда я знаю? Ты что ко мне привязался? —огрызнулась Лиза.
