ПОЧЕМУ ЕВРОПА?
Предисловие к русскому изданию
У ЧИТАТЕЛЕЙ из России любая книга, ставящая вопрос «Почему Европа?» — почему же Европа стала мировым лидером в сфере технологий, благосостояния и государственной мощи? — неизбежно вызовет и вопрос: почему не Россия?
Ведь с начала XIX в. Россия была наиболее могущественной державой Европы. В начале века русская армия нанесла поражение Наполеону, а в 1848–1849 гг. русские войска подавили революции в Европе. Однако в 1850-х гг. Россия потерпела поражение от европейских держав в Крымской войне. Цепь поражений России продолжилась в войне с Японией в 1905 г. и с Германией в 1914 г. В конечном счете Советский Союз добился безусловного триумфа во Второй мировой войне и стал мировой сверхдержавой. Но к концу 1980-х гг. он начал проигрывать холодную войну, а в 1991-м распался, оставив после себя уже не столь необъятную Российскую Федерацию с другими независимыми государствами.
С тех пор разрыв между Россией и остальной Европой только увеличивался. В наши дни ожидаемая продолжительность жизни среди мужчин в Западной Европе составляет 78,4 года, тогда как в Российской Федерации — 63,3 года, то есть меньше, чем в Бангладеш. ВВП на душу населения в сегодняшней России, даже скорректированный по паритету покупательной способности, не достигает и половины соответствующего показателя для большинства европейских стран. По сравнению с крупнейшими фондовыми биржами Лондона, Франкфурта и Парижа, объемы Московской биржи весьма скромны (ее общая капитализация составляет 825 млн. долларов США, то есть меньше фондовых бирж Швейцарии или Бомбея). Самолетный парк национальной авиакомпании России «Аэрофлота» располагает 133 единицами для обслуживания крупнейшей по площади страны мира и ее международных связей, в то время как самолетный парк национальной авиакомпании Британии British Airways располагает 266 самолетами.
Почему же Россия не стала мировым лидером в области здравоохранения, благосостояния, финансов и коммуникаций вместе с Европой? Не скрывался ли за этим восхождением Европы какой-то ключевой фактор, которого у России не было?
Некоторые могут сказать, что Россия никогда на самом деле не была частью Европы. Культура и традиция России, как славянского и православного общества, всегда были самобытны. Целый ряд исследователей российской истории бились над вопросом, где искать «истинную» душу России — в ее славянских корнях или в прозападной культуре ее элит? Я предпочел бы оставить этот вопрос на рассмотрение философов и антропологов. Ведь когда речь заходит о сопоставлении с Европой в сферах здравоохранения, благосостояния и финансовых достижений, например, Японии удалось сравняться и превзойти ее во многих отношениях, несмотря на свою уникальную культуру, которую она старательно сохраняла. Во многих отношениях Россию действительно можно считать «неевропейской», но одно это не может быть причиной ее отставания от европейских стран.
Гораздо важнее, что плоды русской культуры — ее литература от Толстого до Солженицына, ее музыка от Чайковского до Стравинского, ее достижения в физике, математике и других областях — с гордостью провозглашаются европейцами выдающимися достижениями европейской культуры. Во всех отношениях, за исключением сфер здравоохранения, благосостояния, финансов и глобальных связей, Россия не отстает от Запада.
Тогда почему не Россия? И здесь нам следует вернуться к вопросу: почему Европа? Что было такого в европейской цивилизации и истории, что привело к ее ранней индустриализации и мировому господству в конце XIX–XX вв.?
Как утверждается в данной книге, своими успехами Европа обязана не своей традиционной культуре, не своей географии, не своей форме правления или даже своему технологическому развитию до 1700 г. В действительности, как я полагаю, даже в 1750 г. Западная Европа не отличалась от остального мира, включая Россию и Китай, Османскую и другие империи. Все они были в основном аграрными государствами, управляемыми наследственными монархами, которые претендовали на все более абсолютную власть над своими подданными.
Но в XVII–XVIII вв. на Западе произошли два важных изменения. Во-первых, столкнувшись с рядом открытий — от новых данных, полученных Галилеем при наблюдении за космосом, до теории тяготения Ньютона и открытий в области магнетизма, биологии человека и геологии, — западные европейцы убедились в том, что труды древних греков и римлян, а также учение Библии были несовершенны и часто ошибались в отношении мира природы. Это привело к триумфу скептицизма и свободомыслия. Во-вторых, религиозные войны, продлившиеся с конца XVI по середину XVII в., завели Европу в тупик, причем правители таких стран, как Великобритания, Пруссия и Дания, посчитали, что правильнее было бы предоставить решение вопросов религии на усмотрение своих подданных, а самим сохранять терпимость в отношении разнообразия религиозных мнений.
Подобные тенденции подорвали абсолютный авторитет среди политических и религиозных лидеров. Это имело грандиозные последствия, проявившиеся в ряде революций, включая британскую (1688), американскую (1776) и французскую (1789). К 1800 г. Европа и Америка подверглись глубоким преобразованиям, в результате явив миру множество государств с ограниченной конституционной монархией или республиканским строем, свободой мысли, толерантностью в отношении религиозного плюрализма, открытостью политических дебатов и развивающейся научной/инженерной культурой, основанной на эмпирических исследованиях, а не на авторитетах древности. Предприниматели и профессиональные элиты помогали общественности принимать законы и конституции, устанавливавшие контроль над государством, ограничившие его власть и его миссию защитой частной коммерческой собственности и поддержанием общественного благосостояния.
