Она стояла на железнодорожной платформе, ожидая пригородного поезда в сторону центра города, когда к ней подошел какой-то мужчина и с силой ударил кулаком.
Она ощутила резкую боль и страшно возмутилась. Как он посмел? Что за дикость? И это в родном-то городе… Следовало искать способ самозащиты. Она отступила на шаг и стала бить его сумочкой по голове. Но он, не реагируя, продолжал толкать ее, при этом стараясь отвернуть лицо в сторону.
«Псих, — пронеслось в голове, — лунатик».
— Прекратите! — громко закричала она. — Вы что, ненормальный?!
Вместо ответа, он схватил ее за руку и толкнул к самому краю платформы, чтобы сбросить на рельсы. Она еще громче закричала, попыталась вырваться и почувствовала, как лопнуло на спине пальто. Он был всего на один-два дюйма выше ее, но значительно сильнее, и когда ему удалось вложить всю свою энергию в последний отчаянный толчок, она потеряла равновесие и спиной упала на рельсы. В самый последний момент, почти бессознательно, она запомнила, во что он одет: коричневый пиджак, голубые джинсы, красная шапочка на голове.
Поезд подходил к платформе.
Она уже слышала шум тяжелого состава, передававшийся по рельсам, а когда ей удалось встать на колени и посмотреть назад, она увидела огни приближающегося поезда. Она с трудом поднялась и сделала отчаянную попытку взобраться на платформу, которая была ей до пояса. Она оперлась руками и попыталась подтянуться так, как если бы была в бассейне и хотела выбраться из него на бортик.
Но здесь не было воды и той свободы движений, которые необходимы для такой операции. Только высокая платформа и грохочущий звук приближающегося поезда. «Помогите мне, — мысленно взмолилась она. — Боже мой, помоги мне». Поезд неумолимо приближался. Последним отчаянным усилием она вцепилась обеими руками в край платформы, оперлась на локти, закинула одну ногу на платформу, подтолкнула тело вперед и подтянула вторую ногу. Едва она распласталась на платформе, еще не веря своему спасению, как поезд со страшным грохотом вырвался из темноты и промчался мимо в тридцати футах от нее. Она лежала не двигаясь, чулки спустились с ее ног, пальто на спине разорвалось. Под пальто у нее было только легкое шерстяное платье. Она дрожала то ли от холода, то ли от страха, а вернее — от того и другого вместе. Глаза неотрывно смотрели туда, где секунду назад ее ждала страшная смерть. Обе руки саднили от удара о рельсы, содранные колени болели и кровоточили. Она продолжала инстинктивно прижиматься к платформе и судорожно всхлипывала.
Она не знала, сколько прошло времени до тех пор, когда к ней подошел полицейский из дежурного отделения вокзала.
Биргитта Рундквист, миловидная, голубоглазая, пышущая здоровьем блондинка, 28 декабря, в пятницу, накануне Нового года вошла в здание вокзала. Было три часа дня. На улице около восьми градусов по Фаренгейту, а девушка щеголяла в одной легкой красной парке, надетой поверх красного свитера. Одеяние завершали черная мини-юбка, красные чулки и маленькие черные с отворотами туфли. Дежурный сержант подумал, что девушка очень походит на маленькую красную птичку. Биргитта сказала ему, что она хотела бы поговорить с детективом, так как была свидетельницей попытки убийства.
В этом городе крайне редко случалось, чтобы кто-нибудь добровольно приходил в полицию и заявлял, что готов выступить свидетелем по поводу совершенного преступления. Однако сержант был человеком опытным и на своем веку повидал всякое. Он тут же позвонил в оперативный отдел.
Этажом выше детектив Мейер Мейер сидел за столом и печатал отчет. В противоположном конце комнаты Энди Паркер и Толстый Олли Уикс обсуждали назначение нового комиссара полиции. Паркер и Уикс прекрасно ладили друг с другом, потому что оба любили свое дело. Возможно, Уикс был даже где-то фанатом. И поэтому ему прощалось полное пренебрежение к своему внешнему облику. Полный и чуть пахнущий потом, с животом, свисавшим над поясом, Уикс выглядел немного беременным, хотя известно, что немного беременным быть нельзя. Жирное, круглое лицо с маленькими поросячьими глазками дополняло его портрет. Уикс был гостем своих старых добрых друзей из 87-го участка, его собственный 83-й участок размещался ближе к центру города на Даймондбек. Паркеру всегда было приятно видеть своего приятеля. В присутствии Уикса и в сравнении с ним, несмотря на щетину и помятый костюм, Паркер выглядел опрятно одетым. Он объяснял это потребностями службы. Но если кто-нибудь неодобрительно высказывался по поводу внешнего вида Уикса, он посылал такого человека ко всем чертям. Паркер очень любил своего друга.
— Новый комиссар — ученый человек, — сказал Уикс.
— Профессор, — подтвердил Паркер, кивнув в знак согласия. — Долго учился криминалистике в том маленьком, забытом Богом городке, откуда наш мэр его вытащил.
— Ты заметил, что он всегда высказывает свое мнение, используя местоимение «мы»? Мы это, мы то. «Мы уверены, что количество полицейских на улицах никак не связано со снижением количества преступлений… Мы годами учили, что доминантой в данном случае являются взаимоотношения людей в обществе…»
