Кто помнит ныне имя Леонида Борисовича Красина? Оно осталось, пожалуй, лишь в названиях улиц, которые до начала 90-х годов были в каждом крупном городе СССР, да и ныне сохранились во многих городах Российской Федерации. Иногда еще замечают табличку с датами 1870–1926, прикрывающую прах Красина, замурованный на самом престижном кладбище советского времени — в Кремлевской Стене, за Ленинским мавзолеем. Больше, чем самого Красина, люди пожилого возраста помнят названный его именем крупнейший в свое время ледокол Арктического флота (первоначальное название "Святогор"), участвовавший в спасении ряда полярных экспедиций и потому широко известный.
Уныла и однообразна историческая и художественная литература об этом деятеле, вышедшая из под пера идеологических подручных компартии. Во всех этих книгах исправно рассказывется о студенте, ринувшемся в социал-демократическое подпольное движение на рубеже 80-90-х годов XIX века, о стойком большевике-ленинце в годы революции 1905–1907 гг., стеснительно упоминается о его "временном отходе от революционного движения" после революции и возобновлении активной борьбы за социалистическую революцию в 1917 г., о Красине — наркоме и дипломате в советское время [1].
Но во всех этих изданиях нет ничего о многих деликатных подробностях красинской биографии. Читатель не найдет там сведений, что изготовленные под руководством Красина в 1905 году бомбы (он возглавлял Боевую техническую группу при большевистском руководстве) использовались не для вооруженного восстания, а для экспроприации денег, а в 1906 г. — и для покушения на председателя Совета министров России П.А.Столыпина. Упоминая о сотрудничестве Красина с миллионером С.Т.Морозовым (Красин в 1904 г. начал работать на его электростанции в г. Орехово-Зуево), авторы ни словом не упоминают о версии, что именно Красин был, видимо, убийцей Морозова, когда тот, после того, как из него выдоили все возможные пожертвования большевикам, стал для них не только бесполезен, но и опасен. А такие сведения, исходившие от близких Морозова, появились уже вслед за его кончиной[2]. Точно так же из названных изданий не узнает читатель и о том, что "верный ленинец" остро соперничал с Лениным в стремлении стать первым партийным лидером, а после революции не просто "отошел от революционного движения", а, порвав с большевиками, превратился в весьма удачливого предпринимателя. Полной завесой тумана окутано возвращение Красина к большевикам после Октябрьского переворота 1917 г. Авторы скрывали, что в 1917 г. этот бизнесмен не только не возвратился к большевикам, а осуждал их авантюритическую и экстремистскую, как он полагал, линию, подобно тому, как это делал в "Несвоевременных мыслях" его давний приятель и сообщник по изыманию денег у буржуазии и подготовке террористических актов Максим Горький.
Сглаженно, идеализированно описан коммунистическими авторами советский период жизни и деятельности Красина — и в тех случаях, когда его позиция совпадала с ленинской, и тогда, когда их взгляды существенно расходились. И уж, разумеется, в этих книгах нет ни слова о причинах, по которым Красин возвратился к большевикам — о каком "возвращении" могли они писать, если в этих текстах не было ни слова о разрыве с большевиками.
Не далеко ушли от этих "научных" трудов и художественные произведения, даже повесть и пьеса такого неудобного для советских властей автора, каковым был Василий Аксенов [3].
Незаслуженно мало внимания уделялось до сих пор яркой и противоречивой фигуре Л.Б.Красина в западной литературе. Лишь в 1992 г. появился биографический очерк американского автора Тимоти-Эдварда О'Коннора, почти тотчас же переведенный на русский язык[4]. Эта книга восполняет многие лакуны, хотя отнюдь не исчерпывает возможности анализа жизни и деятельности Л.Б.Красина. Имея возможность заниматься в московских авхивах на рубеже 80-90-х годов (он ссылается, в частности, на интервью, взятое им в Москве в мае 1990 г.), автор не использовал ряда важных, ставших к тому времени доступных архивных фондов.
Дальнейшее углубленное изучение конкретных перипетий истории революционного движения в России, биографий его деятелей, принадлежавших к различным политическим группировкам, их столкновений и примирений, перехода из одного лагеря в другой, сочетания в их деятельности карьеризма, практицизма с догматической приверженностью той или иной теоретической схеме или парадигме, различного, порой противоположного понимания ими моральных норм, черт мафиозности и открытой уголовщины в их деятельности и многих других вопросов, которые ранее не ставила и не могла ставить российская историография, позволит воспроизвести во все более "панорамном" виде сложную и противоречивую российскую политическую историю первой четверти XX века, вплоть до закрепления тиранической власти Сталина в конце 20-х — начале 30-х годов.
Мы надеемся, что, наряду с многими другими документальными изданиями, решению этих задач применительно к жизни и деятельности Л.Б.Красина и лиц, с которыми он был связан по службе и личностными отношениями, будет способствовать предлагаемая публикация.
