Пресс-конференция – пресуха на журналистском жаргоне — протекала нудно-тягостно. Инфомейкеры пыжились, пытаясь создать видимость важного информационного повода, хотя событие не стоило и выеденного яйца. Поэтому, когда очередное приглашение задавать вопросы повисло в воздухе, все с облегчением зашевелились, втайне надеясь, что не найдется придурка, который еще что-то не выяснил. Такового среди пишущих и снимающих действительно не оказалось, и журналистская братия, разминая затекшие ноги, неспешно потянулась к выходу из информагентства.
Выйдя на улицу, Олег, достал сигарету, зажигалку и попытался прикурить, но одноразовая зажигалка полностью оправдала свое название. Олег повернулся к веренице выходящих, надеясь прикурить у кого-нибудь из коллег. И действительно – кое-кто, прикрываясь от порывистого ветра, чиркал колесиком, пытаясь добыть огонь. Олег дождался результата и уже собрался попросить повторить процедуру, как прикуривший поднял голову и, взглянув на Олега, выронил сигарету.
- Едрить твою!.. Олежек! Сто лет тебя не видел! И где бы мы еще встретились?! — радостно улыбаясь, к нему шагнул Антон, однокашник по журфаку и напарник по студенческим проказам.
- Тошка! Здорово, бродяга!
Они с энтузиазмом хлопали друг друга по плечам и животам, бессмысленно-радостно похохатывая. Когда первый этап выражения восторга завершился, Антон, глянув на часы, предположил:
- Олег, надеюсь, в редакцию ты возвращаться не планируешь? Время-то уже шестой час… — и, получив подтверждение, продолжил. — Давай посидим, поболтаем, по коньячку накатим…
Тихое и укромное местечко нашли быстро, их возле Крещатика нынче много…
…Слуша-ай, Олежа, - пьяно растягивая слова, втолковывал Антон. — Ты классный журналист! Да, да… Не перебивай меня, я знаю что говорю. Я твои статьи регулярно читаю. И – заметь! – всегда с удовольствием! Умеешь ты преподнести самый пустяшный факт как сенсацию. Такое, Олежа, дано немногим… Но ты мне скажи, но честно, сколько ты в своем еженедельнике имеешь, а? Только – очень тебя прошу – не рассказывай мне о престижности издания! О ваших гонорарах и сумасбродности дочурки главного, а по совместительству и зама, анекдоты по всему Киеву ходят…
Олег, несколько стушевавшись, начал вслух подсчитывать, суммируя ставку и некий среднемесячный гонорар. Антон внимательно выслушал его арифметические экзерсисы и резюмировал:
- Курам на смех! Олежа, а ведь тебя читают везде – на Банковой, на Грушевского, да и в ближнем зарубежье твои материалы не пропускают, а получаешь ты, в общем-то, гроши… не обижайся, конечно…
Последнее замечание прозвучало высокомерно-снисходительно, с налетом пренебрежения, и Олег заметил интонации. Настроение у него мигом испортилось. Антон же тотчас почувствовал перемену и сразу сменил риторику:
- Олег! Давай мы с тобой договоримся. Сегодня я по пьяному делу не так высказался, обидел тебя. Не возражай, я же все прекрасно вижу. Поэтому мы с тобой сейчас разбегаемся, а завтра я с утра тебе перезвоню и подскочу туда, куда тебе будет удобно, лады?
- А зачем, Тоша?
- Поговорить. О кое-каких серьезных вещах.
Дай бог слепцам глаза вернуть
и спины выпрямить горбатым.
Дай бог быть богом хоть чуть-чуть,
но быть нельзя чуть-чуть распятым.
Антон действительно позвонил в восемь утра.
- Привет творческим натурам! Поскольку мы с тобой вчера хорошо коньячком размялись, я решил, что работать ты допоздна не будешь, а потому утром не разоспишься. Вот и телефонирую тебе пораньше. Мои умозаключения верны?
- Верны, верны, — смеясь, подтвердил Олег.
- Тогда давай я буду ждать тебя в кафешке на Красноармейской, что неподалеку от твоей редакции. В половине одиннадцатого не поздно для тебя? Или, может, рано? Ты же у нас натура творческая… – ехидно хихикнул Антон.
Когда Олег зашел в кафе, Антон, сидевший за столиком в углу, просигнализировал ему помахиванием руки, указывая таким способом курс движения. К делу он перешел сразу после того, как официантка, приняв заказ, отошла от столика.
- Олежек, есть для тебя работа, — напористо начал он. — Уж извини меня за повторы, и все же еще раз скажу: ты прекрасный журналист. Но, я уверен, что такие деньги, какие тебе сейчас платят, унизительны. Ты стоишь гораздо больше, можешь мне поверить. У тебя светлая голова, на нашем курсе ты был один из лучших, но вот до сих пор прозябаешь обозревателем на жалкую зарплату в этом еженедельнике. Пусть даже трижды престижном…
Минут пять Антон разглагольствовал на тему ментальности славян, которым присуще недооценивать ближних, прерываясь лишь для того, чтобы отхлебнуть кофе. Затем неожиданно оборвал свои рассуждения:
- Вот еще один нюанс, Олежек! Я тут демагогию развожу, а ты ни разу меня не перебил. Слушаешь очень внимательно и, уверен, можешь повторить, почти все, что я тут изрек. Это мелочь, но говорит о твоем профессионализме! Ну да ладно... Давай перейдем к делу. А дело такое. Информационной структуре одной политической партии нужен очень хороший журналист. Когда я тебя вчера увидел, решил, что сам бог тебя мне послал!..
- О нет, Тоша, пиарить – это не мое… Тупое занятие – выдавать черное за белое… А учитывая не особенно высокий уровень развития наших, местных, заказчиков, так вообще грустно…
