Юрий Визбор
Песни делает время
У нас была комната площадью в 12 метров, и жили мы в ней впятером. Тетка моя, только что эвакуированная из блокадного Ленинграда, откуда она присылала письма - "бейте коричневых зверей!", вставала раньше всех и первая включала радио. Ровно в шесть часов из черного бумажного репродуктора звучала песня тяжелая побудка военных лет: "Вставай, страна огромная! Вставай на смертный бой!" И была она слышна и у соседей, и по всему Панкратьевскому переулку слышна была, и по всей Москве, и по всей стране 1942 года. С тех пор я не знаю песни, которая оказывала бы на меня такое сильное действие.
Как человек, который имеет свое отношение к песне, меня занимало, что в первом куплете "Священной войны" есть не очень, как мне кажется, точная рифма: огромная - темною. Конечно, рассуждал я, такой мастер, как Лебедев-Кумач, не мог этого не заметить. Стало быть, у него были свои основания оставить эту не совсем точную рифму ради какой-то более высокой цели. Какой? Наверное, я не ошибся. Ради самого слова - ОГРОМНАЯ. Как необычайно точно оно сказано! Сколько нужно найти в себе поэтической силы, чтобы с такой меткостью, с такой фольклорной простотой сказать в грозный год слово, так необходимое стране, - будто зеркало перед ней поставить! Сколько уверенности придавала эта строчка! Сколько серьезности и драматизма в ней! Как дорога была для страны эта поэтическая находка, рождавшая несомненное чувство личной сопричастности с судьбой народа.
Строчка... Всего одна строчка... всего одно слово.
Мне не кажется, что в один прекрасный день композитор, собравшись вместе с поэтом, решают написать "настоящую народную песню, которая не умрет в веках". Такая ситуация представляется маловероятной. Песня пишется как современное злободневное произведение. Годы испытывают ее на талант, на прочность конструкции, на выживание. Десятилетия жизни делают ее народной. В конце концов, "Подмосковные вечера" были написаны лишь для спортивного документального фильма, а "Звездный флаг" - будущий гимн США был сочинен его автором на обратной стороне конверта под впечатлением пожара города Бостона, обстрелянного с моря кораблями южан. Песня пишется сегодня, и если содержит она в себе "гены", обращенные в будущее, завтра она прорастет в новом своем качестве, не потеряв силы, но обретя мудрость.
Чилийский шансонье Виктор Хара, зверски убитый хунтой за то, что он пел, и за то, что он пел, за год до смерти говорил: "Наш долг дать народу оружие для борьбы против культурного империализма, дать народу самосознание, чтобы он смог отождествить себя с фольклором, который в конце концов и есть подлинный язык нации..."
Наверно, в этих словах и сформулированы с предельной краткостью задачи, стоящие перед песнями-трибунами, песнями-публицистами, песнями-философами. В этих заметках я позволю себе поделиться соображениями по поводу такого рода песен, которые я слышал по радио и телевидению, встречал в периодических изданиях.
Мы говорим, что время делает песни. Это верно. Но и сами песни чуть-чуть делают время. Входя в нашу жизнь, они не только создают ее культурный фон, но часто выступают как советчики, выдвигают свою аргументацию в тех или иных вопросах, а то и просто рассказывают. Они становятся "делателями жизни", как и всякое иное высокое искусство. Если ехать из Набережных Челнов по Мензелинскому тракту к строительной площадке КамАЗа, то в ясную погоду за несколько километров можно прочитать на горизонте слова, каждая буква которых сделана из огромных бетонных панелей: "Не каждому дано так щедро жить - на память людям города дарить". Это строчка из песни. Это апофеоз ее жизни, высокая награда, счастливая судьба - не быть забытой людьми, стать им полезной, суметь воплотиться в духовные движения, в черты характеров, в твердую убежденность. Так мысли превращаются в образы, так слова превращаются в символы, так молодой офицер, трясущийся в полуживой полуторке где-то между Дмитровом и Москвой, сочиняет то, что будет навек выбито в граните, - "И врагу никогда не добиться, чтоб склонилась твоя голова...". И мы стоим у "ежей" на Ленинградском шоссе и обнажаем головы перед подвигом защитников Москвы. И благодарим поэта.
Конечно, не всякую песню постигает такая судьба, не всем дано так реально быть изготовленным в бетоне, отлитым в металле, высеченным в граните. С этим в конце концов можно потерпеть. Но входить в душу человеческую, оставаться там пусть малыми, но надежными опорами гуманизма, честности, преданности - прямая задача песни-публициста. И часто наши народнохозяйственные планы, дела идущей и грядущей пятилеток ставят перед нами не только хозяйственные, но и поэтические задачи. Появляются новые стройки. Появляются новые песни о них.
Обратимся к крупнейшему нашему строительству - сооружению Байкало-Амурской магистрали. Итак, на повестке дня благородная задача - вооружить строителей песней. В условия задачи можно включить весьма сложную для строителей, но благодатную для песенной поэзии атмосферу - тайга, нехоженые места, стальная магистраль, горы, реки. Это не азотно-туковый комбинат или производство дихлорэтана, о которых, согласитесь, создать песню весьма затруднительно.
