Все, о чем здесь рассказано, происходило на самом деле. Все это пережито Дженифер, это ее личная, глубоко интимная история, которую она доверила мне. Я лишь записывала ее слова.
Мы встречались с ней на улице, в кафе, в ее комнате, у меня дома. Долгие вечера и ночи проводили мы в беседах. Дженифер обрушивала на меня водопады историй, которые и составили в конце концов эту книгу. Я же старалась записать все так, чтобы речь Дженифер оставалась непосредственной, а рассказ получился естественным, передающим очарование, свойственное душе юной, романтической и весьма чувственной. В итоге я уподобилась ремесленнику, пользующемуся разными инструментами: интервью, простая запись со слов Дженифер или ее же рассказ, но слегка обработанный. По-моему, такой подход – самый правильный. Он позволил отобразить Дженифер так, как ее воспринимала я – каждый день разной. А чтобы не сбивать читателей с толку, я попросила издательство напечатать фрагменты моих бесед с Дженифер курсивом.
Сейчас у Дженифер все в порядке. Мы продолжаем общаться, но гораздо реже и лишь по телефону. Дженифер рассказала мне, что у нее есть парень. Он учится в университете, ему двадцать два. Они ходят в кино и в пиццерию, а когда родителей нет дома – занимаются любовью у него или у нее.
В общем, я рада за нее – рада, что она полюбила, что стала наконец женщиной, что у нее, еще юной, такой огромный эмоциональный опыт. И я рада, что сумела передать на бумаге всю непосредственность, свежесть, простоту и, если хотите, чувственность этой истории – дивной и в то же время совершенно обычной.
Паола Милано, журналистка
ГЛАВА 1
Дженифер идет к доктору
Когда ей исполнилось двенадцать, Дженифер весила сорок девять килограммов при росте метр пятьдесят восемь. Все только и говорили об этих цифрах, потому что в свой день рождения Дженифер пошла к доктору. Пока ее измеряли и взвешивали, Дженифер стояла в одних трусиках, прикрывая ладонями едва заметные груди. На ее коже оказалось несколько родимых пятен. Медсестра, записав все данные, попросила Дженифер остаться: ее посмотрит доктор. Дженифер улеглась на ледяную кушетку и уставилась в потолок.
– Было страшно?
– Страшно? Не знаю… скорее, немного неловко…
– Из-за того, что ты осталась в одних трусиках?
– Да… я подумала: а что, если врач заставит их снять…
– Ты бы сняла?
– Нет… я позвала бы маму.
Открылась дверь, появился доктор: располагающий к себе голубоглазый блондин с улыбкой на сжатых губах. Он подошел к столу и стал изучать медицинскую карту Дженифер. Затем вымыл руки, поглядел в окно и спросил самого себя:
– Будет дождь? Или нет?
После чего, взяв левую руку Дженифер кончиками пальцев, отодвинул ее в сторону. Свободной рукой девушка невольно прикрыла груди.
– Мммм… ерунда, можно смыть обычной губкой.
Доктор так же аккуратно взял вторую руку Дженифер.
– Все в порядке, девочка, бояться совсем нечего.
И только тогда Дженифер позволила себе опасливо улыбнуться.
– Прекрасный доктор. Он понял, что я нервничаю, и делал все осторожно.
– Тебе стало легче?
– Ну, как сказать… я просто перестала ТАК бояться…
Доктор повернулся к Дженифер спиной, притворяясь, будто ищет что-то, и спросил как можно добродушнее:
– А теперь повернись, чтобы я мог осмотреть тебя сзади.
Не отрывая рук от груди, Дженифер повернулась. Доктор приблизился к ней.
– Я умирала со стыда.
– Почему?
– Трусики забились мне между ягодиц, и я не осмеливалась их поправить.
– Как ты думала, что должно было произойти?
– Ну…
– Ты думала, что доктор может прийти в возбуждение?
– Ну… я была еще совсем девочкой… мне было так стыдно…
– Значит, по-твоему, ты со своими трусиками в тот момент выглядела сексуально?
– Не знаю… может быть, он так считал…
– Что же, по-твоему, он мог сделать?
– Не знаю… я ничего не знала… просто я чувствовала себя… мммм, как это…
– Уязвимой?
– Да… наверное, так… я была в его власти, ведь правда?
Доктор отодвинул волосы, осмотрел затылок, спину. Дотронулся до родимого пятна. И вдруг Дженифер почувствовала, как его рука приспускает трусики. Мгновенный испуг. Она зажмурилась и, по-прежнему скрестив руки на груди, переживала эти секунды, показавшиеся вечностью.
– Отлично, можешь одеваться.
Отвернувшись к стене, закрыв глаза, Дженифер подождала, пока дверь не закрылась и она снова не осталась одна.
– А другие мужчины когда-нибудь видели тебя голой?
– Только отец, всего несколько раз.
Дженифер оделась, спустилась к матери, ждавшей внизу.
– Все в порядке?
Дженифер кивнула и перевела взгляд на чек, который заполняла ее мать. Она не могла отделаться от ощущения того, как доктор дотронулся до ее кожи, в тот момент, когда приспустил трусики.
ГЛАВА 2
День рождения Дженифер
В субботу, за день до тринадцатилетия Дженифер, ее отец устроил барбекю во дворе, рядом с бассейном. Приехали дяди, тети, двоюродная сестра Стефания со своим парнем, друзья родителей и лучшая школьная подруга Дженифер – Паулинья.
– Я была потрясена, когда увидела сестру, девушку моего возраста, которая шла, держа за руку парня лет восемнадцати.
– Почему потрясена?
– Почему? Да потому, что она была еще девчонка, как я!
День выдался жаркий, все плескались в бассейне. Дженифер никогда еще не видела сразу столько родственников, почти раздетых. Животики, целлюлит, расширенные вены, Стефания в самом крохотном бикини из всех когда-либо виденных Дженифер. Ягодицы ее были совсем открыты, а спереди – ничего, кроме миниатюрного треугольника. Так что Стефания, можно сказать, была голой. Дженифер заметила, что груди двоюродной сестры были меньше, чем у нее. Но вот противоречие: груди были меньше, зато у Стефании имелся дружок.
