Эта книга является едва ли не первой попыткой восстановить путем исторического исследования ход тех событий, которые привели к гибели Советского Союза; стремлением проследить целиком развитие кризиса с самого начала, то есть правления Брежнева, до провала перестройки Горбачева и последующего распада СССР в период, охватывающий четверть века, не оставляя при этом без внимания воздействие кризиса на день сегодняшний. Только имея четкое представление о том, что происходило в этот период, о решающих моментах, истинных причинах и следствиях и, наконец, реальных результатах вне их идеологической интерпретации, можно понять и то, что совершается на наших глазах сегодня. Именно это побуждает «копать глубже», выходя за рамки того, что может быть изложено даже в самых подробных ежедневных хрониках.
Развал страны, которая всего несколько лет назад была второй сверхдержавой мира, стал самым крупным катаклизмом мировой истории второй половины текущего столетия. Мы все отмечаем важность этого события. Но я не знаю, достаточно ли мы сознаем его масштабы. В любом случае необходимо снова обратиться к фактам. Поскольку я и прежде уделял много внимания изучению решающего этапа русской истории, ее советского периода, то я чувствовал себя обязанным решить указанную задачу.
Уместно будет спросить себя: не слишком ли рано заниматься этим вопросом, достаточен ли наш опыт, имеем ли мы в распоряжении всю необходимую информацию? Такой вопрос всегда возникает перед человеком, предпринимающим подобные попытки. После долгого периода закрытости сегодня советские архивы становятся доступными. И, как часто бывает в таких случаях, открытие доступа к архивным материалам поначалу носило случайный и хаотический характер, что скорее осложняло, нежели облегчало исторические исследования: штурм архивов мало связан с исследовательской необходимостью, он определялся мотивами, связанными с политической борьбой, либо более прозаическими, корыстными соображениями /5/ отдельных лиц и даже целых организаций. Сегодня здесь постепенно все приходит в некоторый порядок, при котором могла бы быть гарантирована серьезность работы. Однако до сих пор доступ к архивам по-прежнему носит избирательный характер. Такого рода явления имеют для нас непосредственное значение, поскольку по интересующему нас периоду документы в большинстве своем остаются недоступными, что вполне понятно, ибо времени прошло совсем немного. Однако крупные перемены, как правило, сопряжены с тем, что главные участники событий стремятся сами рассказать о них. Это происходит и сейчас. Так что исследователь имеет в своем распоряжении огромную массу материалов, которые при критическом их рассмотрении могут уже теперь служить солидной базой для работы.
А достаточны они или недостаточны — зависит от точки зрения. Автор сам производит отбор и сам дает ответ на этот вопрос. Он имеет на это право, ибо берет на себя риск и ответственность. Позднее появятся новые данные. Тогда другие смогут дополнить начатую работу, или оспорить некоторые ее аспекты, или найти иные решения. Все это неизбежно. Иного пути в познании нет.
Настоящая книга задумана прежде всего как изложение фактов, иногда широкоизвестных, чаще — малоизвестных, а подчас не опубликованных до сего момента. Только на основании имеющихся фактов мной выносятся суждения и даются трактовки, являющиеся обоснованным итогом повествования. Книга адресована не только специалистам, хотя подготовленный читатель должен найти в ней сведения, достойные его внимания. Но мне хотелось бы прежде всего быть понятным и интересным любому, даже тому, кто впервые и без предварительной подготовки приступает к познанию этих вопросов, то есть всем тем, кого интересует данная тема. За долгие годы журналистской деятельности я пришел к убеждению, что только так следует обращаться даже к самой подготовленной аудитории, ибо среди читателей нет иерархий, есть только те, кто берет в руки книгу, чтобы прочитать ее и попытаться понять. Как бы ни сложна была проблема, она должна быть изложена ясно и доступна
Рассматриваемая тема представляла и представляет немалые трудности для того, кто подступается к ней. Одна из оценок моей работы, особенно ценная для меня, дана профессором Амальди, который, /6/ изыскав возможность прочитать мою «Историю Советского Союза», сказал специалисту в этой области, посоветовавшему ему прочитать книгу: «Такое впечатление, будто она написана физиком». Учитывая профессию человека, от которого исходило замечание, я не имею оснований сомневаться в том, что это прозвучало как похвала. Кстати говоря, это вполне соответствовало намерениям, с которыми я взялся за предшествующую работу. Я предполагаю и здесь сохранить тот же стиль, хотя и сознаю, что на этот раз это будет сложнее.
События, которым посвящена книга, достаточно близки нам по времени. Большинство из нас были их очевидцами, и часто небеспристрастными. Мы были не просто свидетелями, но иногда даже ощущали себя участниками событий, пусть косвенными и находящимися далеко от их эпицентра. Кстати, нельзя утверждать, что разгоревшиеся тогда страсти угасли совсем. И я последним стал бы говорить, что объективность, с которой физик исследует частицы материи, сохранена и здесь. Могу сказать только, что я старался быть объективным. Если же в повествовании все-таки обнаружится излишняя эмоциональность, то это не значит, что я оказался неспособным в достаточной степени занять позицию стороннего наблюдателя, но потому — и я в этом убежден, — что чувства являются одним из необходимых стимулов научного познания действительности. Может, даже и для физика. Но для историка обязательно.
