Зима в Кантии оказалась прохладной. Не Сибирь конечно, даже южная, но снежок все же выпал, однако, и по ощущениям до —10 Цельсия термометр пару раз опустился. В районе Бир-Эйдина по слухам зимы были теплее.
Хиус был весьма неприятен, на стене моего замка было довольно свежо.
— И-и-з-з-а острова на стрежень, на п-р-р-остор речной волны, выплывают р-р-асписные, Стеньки Разина челны… — наблюдая за морем через бинокль, фальшиво, но с несомненным энтузиазмом изобразил Шаляпина также как и я закутанный в полушубок фер Вальгерд ден Сигборн. Он же агент-нелегал дивизиона экономической безопасности частной охранной кампании «Gladiator» Василий Иванович «Сидоров», — матерая шельма собаку съевшая на оперативной работе и работающая в Хейене не только лишь за одно денежное содержание (весьма я вам скажу немаленькое), но и за омоложение, чего на Земле ни за какие деньги нельзя было купить.
— Твоего учителя пения, фер Вальгерд, я бы застрелил из дробовика, — сказал я и поежился. — Картечью. Хотя нет, лучше б взорвал. Вместе с музыкальной школой. Когда в ней бы детей не было, само собой.
— Ты что-то имеешь против русских романсов? Или Степан Тимофеевич не твой герой? — спросил меня он, для пущего возмущения оторвавшись от чуждого этому миру оптического прибора.
Я поморщился. В мой свежеприобретенный фьеф в очередной раз заглянули гости. С рассветом, скрытно подошедшая сушей сотня рыл захватила плацдарм в порту, куда теперь готовились высаживаться основные силы вражеского десанта. Еще, наверное, человек двести на шести парусно-гребных пиратских фелюках.
— Пожалуй, да. С недавних пор борцы за народное счастье вызывают у меня очень стойкую неприязнь.
— Эксплуатация человека человеком, классовая вражда… — закивал «Сидоров».
— Не совсем, — не согласился я с ним. — Он ведь пиратствовал, негодяй. Потрошил сундуки с дирхемами и княжон, скотина, топил. Жадничал поделиться женским теплом и телом с электоратом, мерзавец и негодяй. Неприятный был человек, не зря его корешки сдали.
— Значит ты на стороне закона и власти?
— Ты в этом сомневаешься? — удивился я и кивнул в сторону моря. — Четвертований не обещаю, но этих мы тоже убьем.
— И в этот раз вместе с официалом? — фыркнул «Сидоров».
Я с ухмылкой развел руками:
— Опасная у местного чиновничества работа.
Для иронии у коллеги были все основания. Вопрос с присутствием во фьефе предыдущих гостей нежданно-негаданно решился в первый же день их появления. Родственник Наместника, если точнее младший и любимый брат его супруги к отжиму лена в свое владение подготовился практически безупречно. Даже заключил помолвку со знакомой мне рейной Девоной и нанял для освобождения свадебного подарка никаких не «мусорщиков», но роту хороших хабилар набранную из бывших легионеров…
Не предусмотрел он только пули калибра 7,62, выпущенной из доставленной бригантиной СВД 1973 года выпуска, которая побила все его карты разом.
Подъехавшую полюбоваться на осажденный замок группу разнаряженных комитов мои наблюдатели конечно не пропустили, и я, даже не выходя из донжона, расстрелял ее из винтовки. Ну и потом пытающимся вынести трупы конным стрелкам тоже досталось.
Вопрос прав на лен с очередным конкурентом решился наглядней некуда — вместе с неудачливым фером Сайтом свое получил и капитан хабилар, и оба его лейтенанта, и фельдфебель с квартирмейстером, и любезничавший с претендентом на владение представитель государственной власти. Воевать стало не за что, и некому. Наемники в буквальном смысле слова остались без головы, с одним ротным значком и знаменщиком при нем. Из первых лиц роты выжил один квартирмейстер. Отделавшись пулей в бок, старый солдат притворился покойником, был пленен и доставлен в замок высланной за трупами и трофеями группой. В итоге, опечаленная гибелью комитов солдатня некоторое время побуйствовала и убралась. Ну а брошенных покойников мои кнехты позже в море утопили.
— Отстреливать командиров тактика неплохая, — покачал головой «фер Вальгерд», — но со слухами надо что-то решать. Тебе оно надо, чтобы за волшебным оружием охотиться начали?
— На — «и трупов, трупов как можно больше» намек?
— Ну да. Покойники мало того что ничего не рассказывают, но еще и удорожают найм очередных неудачников.
— Это да, — согласился я, с ним глядя, как за волнолом проходит первая фелюка. — Но у меня в гостях очередной богатенький Буратино. Тут где-то человек до трехсот. Самое меньшее — двести. Уж очень надо извернуться, чтоб всех их порешить. На кораблях не достать, даже если бы было чем.
— Уважают тебя.
Эта попытка отбить захваченный фьеф грубой силой, за остаток осени и половину зимы была уже пятой. Еще трижды на меня покушались адресно. Местное рыцарство, в смысле округа Крунд[1], отпало еще после второго неудачного вторжения и первой попытки ликвидации — последние месяцы на переднем плане маячили одни лишь залетные казачки. Престижность лена в своих расчетах я не учел. Впрочем, с местными это меня только сближало. Так, во всяком случае, заехав в гости здешний судья сказал.
— Не факт, — сказал я. — Мало пока информации.
— Что, уже придумали, что с нашими гостями делать?
