Саки
Оплошность
— Это похоже на китайскую головоломку, — огорченно сказала леди Проуч, рассматривая рукописный перечень имен, который занимал два или три листа бумаги на ее письменном столе. Большинство имен были помечены карандашом.
— Что похоже на китайскую головоломку? — оживленно поинтересовалась Лина Ладдлфорд; она немало гордилась своей способностью справляться с мелкими житейскими проблемами.
— Добиться подходящего расположения гостей. Сэру Ричарду нравится, когда я устраиваю домашний прием примерно в это время года, и он предоставляет мне абсолютную свободу приглашать кого угодно; все, чего он требует — чтобы вечеринка прошла мирно, без трений и проблем.
— Это кажется достаточно разумным, — сказала Лина.
— Не только разумным, моя дорогая, но и необходимым. Сэру Ричарду следует думать о его литературной деятельности; вы не сможете ожидать, что человек сконцентрируется на племенных спорах Центральной Азии, если он столкнется с социальным конфликтом под собственной крышей.
— Но почему это должно произойти? Почему на домашнем приеме вообще происходят столкновения?
— Точнее; почему они должны произойти или почему они вообще происходят? — повторила леди Проуч. — Дело в том, что они происходят всегда. Мы несчастны; мы всегда были несчастны, теперь я понимаю это, когда оглядываюсь назад. Мы всегда объединяли под одной крышей людей с абсолютно противоположными взглядами, и результатом становилась не был просто неприятность, а самый настоящий взрыв.
— Ты говоришь о людях, которые не сходятся в политических суждениях и религиозных взглядах? — спросила Лина.
— Нет, не о том. Самые существенные политические и религиозные расхождения не имеют значения. Вы можете объединить англиканца, унитария и буддиста под одной крышей, не опасаясь никаких катастроф; единственный буддист, который сюда приходил, со всеми перессорился единственно из-за своего вздорного характера; это не имело никакого отношения к его вероисповеданию. И я всегда считала, что люди могут придерживаться абсолютно различных политических взглядов и при этом вежливо общаться друг с другом за завтраком. К примеру, мисс Ларбор Джонс, которая побывала здесь в прошлом году, поклоняется Ллойд-Джорджу как своеобразному ангелу без крыльев, в то время как миссис Валтерс, которая была здесь в то же время, полагает, между нами говоря, что он будет… антилопой, так сказать.
— Антилопой?
— Ну, не совсем антилопой, а кое-кем с рогами, копытами и хвостом.
— О, я понимаю.
— Однако все это не помешало им быть самыми дружелюбными из смертных на теннисном корте и в бильярдной. Они поссорились наконец из-за карточной игры, но этому, конечно, не могла помешать никакая благоразумная группировка. Госпожа Вальтерс заполучила короля, валета, десятку и семерку бубен…
— Ты говорила, что существуют другие пограничные линии, нарушение которых причиняет беспокойство, — прервала Лина.
— Точно. Как раз мелкие различия и второстепенные вопросы создают великое множество неприятностей, — сказала леди Проуч. — До самой смерти я не забуду переполох, который разгорелся в прошлом году из-за суфражисток. Лаура Хеннисид покинула наш дом в состоянии безмолвного негодования, но прежде, чем она достигла этого состояния, она вдоволь попользовалась словами, которые не допускаются в австрийском рейхсрате. «Базарный день» — вот как сэр Ричард описал все это происшествие, и я не думаю, что он преувеличил.
— Конечно, суфражизм — это наболевший вопрос, и он может вызвать вспышку самых ужасных чувств, — сказала Лина, — но можно ведь выяснить заранее, каких мнений люди…
— Моя дорогая, за год до того было еще хуже. Тогда была Христианская Наука. Селина Губи — кто-то вроде Высокой Жрицы Культа, и она подавляла все возражения своей могучей рукой. Тогда однажды вечером после обеда Кловис Сангрэйл подсунул ей осу в нижнюю часть спины, чтобы определить, сработает ли ее теория несуществования боли в критическом положении. Оса была маленькая, но очень деятельная, и она сильно ожесточилась, проведя в бумажной клетке целый день. Осы не могут спокойно выдержать заключения, по крайней мере эта не выдержала. Не думаю, что когда-либо понимала до того момента подлинное значение слова «оскорбление». Я иногда просыпаюсь ночью в полном убеждении, что все еще слышу Селину, описывающую поведение Кловиса и черты его характера. Это был тот самый год, когда сэр Ричард работал над книгой «Домашняя жизнь татар». Критики обвиняли его в отсутствии сосредоточенности.
— Он в этом году занят очень важной работой, не так ли? — спросила Лина.
— «Землевладение в Туркестане», — ответила леди Проуч, — он как раз работает над заключительными главами, и они требуют всей возможной концентрации. Именно поэтому я так стараюсь избежать каких-либо неудачных волнений в этом году. Я приняла все меры предосторожности, которые смогла придумать, чтобы добиться бесконфликтности и абсолютной гармонии; единственные два человека, в которых я не совсем уверена — это Аткинсон и Маркус Попхэм. Они вдвоем пробудут здесь дольше других, и если они столкнутся друг с другом из-за какого-то наболевшего вопроса… ну, в общем, будут большие неприятности.
