Владимир НУЗОВ (Нью-Джерси)
ИНТЕРВЬЮ
Ольга Трифонова: В семье мой муж был человеком покладистым
Побеседовать с вдовой замечательного писателя Юрия Трифонова оказалось довольно просто: в Союзе писателей Москвы мне дали номер ее телефона. Выслушав мою просьбу, моя собеседница сказала: "Ну что ж, давайте попробуем..."
- Я знаю, Ольга Романовна, что вы окончили радиотехнический факультет МЭИ. По специальности работали?
- Да, работала. Сначала в почтовом ящике, потом в Институте биофизики АН СССР.
- Что дал вам МЭИ - имею в виду не специальность, а, как нынче модно выражаться, - по жизни? Вспоминаете ли вы институт, его преподавателей, однокурсников?
- Дал, наверное, самое главное: умение работать и преодолевать себя. Мне было очень трудно учиться. Институт вспоминаю со сложным чувством ужаса и благодарности. Одного из преподавателей - Емельяна Ивановича Апарисио - я встретила когда-то, уже по окончании МЭИ, в Мадриде, в музее Прадо (он попал в СССР в числе испанских детей, вывезенных из Испании во время их Гражданской войны). Емельян Иванович был замечательным преподавателем и очень добрым человеком, понимал, что значит остаться без стипендии, и никогда не ставил двоек. Встреча с ним была для меня огромной радостью.
- Кем были ваши родители и кем они хотели вас видеть: инженером или "инженером человеческих душ"?
- Только инженером. Во-первых, мой отец только что вернулся из лагеря и не был ещё реабилитирован, так что дорога на журфак, куда я хотела поступать, была мне заказана. Второе: в те времена профессия радиоинженера была очень престижна (у нас даже стипендия была гораздо выше, чем на других факультетах), я закончила школу с золотой медалью, и это обстоятельство давало мне преимущества при поступлении. В технических вузах анкеты рассматривали не очень внимательно.
- Когда в вас проявился "зуд писательства" и когда он стал воплощаться в нечто реальное, в публикации и т.д.?
- Тяга к "маранию бумаги" у меня проявилась довольно рано, лет в пятнадцать. Тогда я начала писать роман об .... осаде Неаполя королём Филиппом Красивым. Откуда это залетело в мою голову - не помню. Наверное, понравилось имя короля. Но я прилежно "собирала материал" и довольно много написала, пока моя жестокая сестра не осмеяла мой труд.
Первая публикация появилась в журнале "Москва" году в семидесятом. Это был рассказ с "оригинальным" названием "Дядя Ваня", но текст был совсем неплох. Это был рассказ о судьбе военнопленного, отсидевшего и в наших лагерях. Рассказ о том, как он вернулся домой.
- Извините, я мало знаком с вашим творчеством, знаю только две ваших книги: роман о Надежде Аллилуевой и мемуарную книгу "Юрий и Ольга Трифоновы вспоминают". Когда вы стали членом СП? Что явилось основанием для приема в него? Названные мною вещи или что-то другое?
- Основанием для приёма послужили, как это было положено тогда, две книги прозы. Это сейчас не принимают только ленивых. Девушка, которая приходит ко мне помогать по хозяйству, тоже член Союза писателей, она, между делом, публикует в газете "Спид-инфо" рассказики о своём сексуальном опыте. Помните у Бродского ".... Жрица и беседует с богами". Вот так. Но вернёмся к вопросу. В Союз писателей меня приняли, кажется, в 1976 году. Я умудрилась написать, кроме упомянутых вами, ещё пять или шесть книг.
- Хочу спросить вас о Надежде Сергеевне Аллилуевой, но начну издалека. Вы встречались с ее внуками: Иосифом и Екатериной, с другими родственниками - по линии Василия Сталина? Какое они произвели на вас впечатление? А со Светланой Иосифовной Аллилуевой не приходилось встречаться?
- Нет. Ни со Светланой Иосифовной, ни с Иосифом и Екатериной не встречалась. Много разговаривала с племянницей Надежды Сергеевны Кирой Павловной и племянником Александром Павловичем.
- Сталин был некрасив, рябоват, мал ростом, сухорук и косноязычен. Что же подвигло молодую девушку на "неравный брак"? Ореол революционера? Уловленная ею перспектива занять им высокий пост во вновь испеченном государстве? Или он обладал неким обаянием, харизмой и влюбил её в себя?
- Он был обаятельным мужчиной и нравился женщинам, даже когда не был "вождём всех народов". У него было много романов и всегда с очень молодыми девушками, чем-то он умел их очаровывать, впрочем, не только их, вспомним "чудесного грузина" Ленина (кстати, напротив этих слов Ильича Сталин на полях поставил насмешливое "Ха!").
- Известно ли, как родители Н.С. реагировали на желание дочери связать свою судьбу с "самой выдающейся посредственностью"?
- Реагировали плохо, но потом всё утряслось, и до гибели Надежды все они жили одной дружной семьёй. Надежда Сергеевна умела как-то объединять, сплачивать, что ли, эту очень пёструю семейку.
- Есть две версии ухода Н.С. из жизни: самоубийство и убийство. Вы какой придерживаетесь, Ольга Романовна?
- В любом случае это было убийство. Если даже она покончила с собой, то - по его вине. На языке кодекса это называется склонение к самоубийству. Я в этом убеждена.
- Как вы считаете, изменилось ли бы что-то в Стране Советов, останься Надежда Сергеевна жива?
