Окунь, Река и Шийла Мант

Окунь, Река и Шийла Мант

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Жанр: Современная проза
Серии: -
Всего страниц: 3
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

Окунь, Река и Шийла Мант читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

У. Д. Уэстрелл

ОКУНЬ, РЕКА И ШИЙЛА МАНТ

ПеревелГригорий Анашкин

В моей жизни было лето, когда единственным существом, притягивавшим меня больше широкоротого окуня, была Шийла Мант. Мне было четырнадцать лет. Семья Мант снимала коттедж рядом с нами на берегу реки. С их вечеринками, веселыми играми в бейсбол, постоянными приездами и отъездами, они казались мне обитателями какого‑то сверкающего мира. «Много шумят,» — сразу же определяла моя мать, но я бы отдал все, чтобы меня пригласили на одну из этих вечеринок, и когда мои родители ложились спать, я прокрадывался через рощу к изгороди и зачарованно глядел, как кружатся в блеске свечей белые платья и яркие узорчатые юбки.

Шийла была средней дочерью в семье, ей было семнадцать, и о том, чтоб подступиться к ней нечего было и думать. Она проводила дни, загорая на плоту, который в их бухточке поставил на якорь мой дядя Сиберт. К концу июля я изучил все ее привычки. Если она лежала плашмя на трамплине, лениво свесив в воду руку, — она о чем‑то думала, и ее нельзя было тревожить. Если она возлежала на боку, подперев рукой голову, то замечала все вокруг, обратив на окружающих царственно–суровый взгляд. Если же сидела, обхватив руками длинные загорелые ноги, к ней можно было кое‑как подойти, да и то не особенно‑то, и поклонники осмеливались докучать ей только в те торжественные моменты, когда она потягивалась, изгибаясь, перед тем как войти в воду.

А поклонников было много. Команда дартмутских гребцов–восьмерочников обычно проплывала мимо их дома вверх по реке, и мне кажется, что все восемь гребцов были в нее влюблены: рулевой орал на них в мегафон, но тщетно — команда всегда сбивалась с темпа, когда лодка скользила мимо плота Шийлы. Я подозреваю, что этим опытным двадцатилетним парням она казалась воплощением невинности и юности, ну а мне — неописуемо утонченной, воплощением самой изысканности. Я был в школьной команде пловцов и, чтобы привлечь ее внимание, без конца плавал туда и обратно — от нашего причала к вермонскому берегу, — в надежде, что она заметит великолепие моего мерного удара ногой и мощь моего кроля. Закончив плавать, я выставлял себя напоказ на наших мостках, временами как бы случайно взглядывал на нее, чего она никогда не замечала, а в тот сказочный день, когда она заметила меня, я мигом вскочил на трамплин и исполнил мой лучший прыжок — полтора оборота согнув колени — и все нырял и нырял, а она уже ушла, солнце зашло, а я в моем страстном порыве, будто безумный, не мог остановиться.

К концу августа я набрался смелости и пригласил ее на свидание. Как я мучился — рискнуть или не рисковать, как я отчаивался, не в силах решить, что ей сказать, сколько раз, шагая к ее дому, я позорно отступал — все этого притупились в моей памяти, и единственное, что помнится ясно: как я вышел из рощи, когда они играли в бейсбол на лужайке, вышел робкий и пугливый, как единорог…

Шийла занимала среднюю позицию между первой и второй базой, выйдя довольно далеко за пределы площадки. Она вроде бы не удивилась, увидев меня — собственно говоря, она, кажется, вообще меня не заметила.

— Если твое место на второй базе, то надо до бы поближе подойти, — сказал я.

Она обернулась, я в упор принял на себя удар ее длинных рыжих волос и замечательно расположенных веснушек.

— Я играю за полем, — ответила она, — не люблю отвечать за базу.

— Да, тогда понятно, — поддакнул я, хотя понять этого не мог. — Завтра в Диксфорде в девять вечера играет оркестр, хочешь, пойдем?

Один из братьев запустил мяч над головой игравшего на левом краю. Она стояла и следила, как мяч улетал куда‑то к реке.

— А у тебя есть машина? — спросила она, не глядя на меня. Я пошел с главного козыря:

— Мы пойдем на каноэ.

Весь следующий день я наводил на него лоск. На нашей лужайке я перевернул каноэ вверх дном и надраивал каждый миллиметр стальной мочалкой с мылом, смывая струёй из шланга грязь, затем натирал замшей, пока каноэ не засияло, насколько алюминий может сиять вообще. Около пяти я спустил лодку на воду, расположив подушки поближе к носу, чтобы Шийле можно было откинуться на них, если она впадет в одно из своих задумчивых состояний. Посередине я пристроил отцовский транзистор, чтобы у нас была музыка на обратном пути… Машинально, не думая, я установил катушку «Митчел» на спиннинге «Плюгер» и приладил его на корме.

Я сказал, что сделал это машинально, потому что тем летом я никогда не расставался с удочкой. Когда я не переплывал реку взад–вперед, чтобы произвести впечатление на Шийлу, то тренировался забрасывать леску, а когда не забрасывал, то привязывал ее к ошейнику Тоски, нашего спаниеля, чтобы испытать силу торможения катушки, ну а когда не занимался всеми этими делами, я ловил на реке окуней.

Я слишком нервничал, чтобы усидеть дома, — задолго до назначенного часа забрался в каноэ и начал грести, описывая огромный круг с тем расчетом, чтобы причалить к мосткам у дома Шийлы около восьми. Так же машинально, как я захватил с собой спиннинг, я оснастил его большой блесной, свесил ее в воду, стравил немного лески, и тут же про все это забыл.


Рекомендуем почитать
Толкование на Евангелие от Матфея. В двух книгах. Книга II

Святитель Иоанн Златоуст – один из величайших отцов Вселенской Церкви. Он оставил нам огромное литературное наследие и литургическое. В своем изъяснения Священного Писания Святитель показывал, как Библия может стать подлинной наставницей человека. Объясняя священные книги, он часто делал отступления на современные ему общественные и моральные темы, постоянно подчеркивая связь сказанного в Ветхом и Новом Завете с духовной жизнью и поступками христианина. Именно это сделало его библейские толкования столь привлекательными как для его современников, так и для всех последующих поколений.


Толкование на Евангелие от Матфея. В двух книгах. Книга I

Святитель Иоанн Златоуст – один из величайших отцов Вселенской Церкви. Он оставил нам огромное литературное наследие и литургическое. В своем изъяснении Священного Писания святитель показывал, как Библия может стать подлинной наставницей человека. Объясняя священные книги, он часто делал отступления на современные ему общественные и моральные темы, постоянно подчеркивая связь сказанного в Ветхом и Новом Заветах с духовной жизнью и поступками христианина. Именно это сделало его библейские толкования столь поучительными как для его современников, так и для всех последующих поколений.


Торговцы грезами

Время действия – сразу после романов «Песчаные небеса» и «Берег Проклятых», по дороге из Турана в Замору. Место действия – тихий провинциальный городок Дэлирам на Дороге Королей, возле границы. Ловим серийного маньяка, попутно пытаемся заработать и разобраться в несколько странной ситуации в городе, связанной с мафиозными заморочками, потерявшимся караваном, а также попадаем в различные неприятности, суть коих кроется в прибывающем грузе серого лотоса и не желающих делиться мафиози. Действующие лица – старые знакомые времен Карелы и ее шайки, тихий супермен Мораддин, «Ищейка» – девушка из племени гулей, работающая агентшей-007 на Немедию, разнообразная местная мафия и прочий винегрет.


Тигры Хайбории

След сбежавшего Вожака оборотней ведёт в Бритунию. Конан сотоварищи отправляются в путь. Но дорога тоже таит в себе множество опасностей, отряд попадает в магическую бурю. Это магическая энергия вышедшая из-под контроля колдунов, она видоизменяет и извращает начальную структуру всего, что оказывается у бури на пути.


Козлиная песнь

Эта странная, на грани безумия, история, рассказанная современной нидерландской писательницей Мариет Мейстер (р. 1958), есть, в сущности, не что иное, как трогательная и щемящая повесть о первой любви.


Остров Немого

У берегов Норвегии лежит маленький безымянный остров, который едва разглядишь на карте. На всем острове только и есть, что маяк да скромный домик смотрителя. Молодой Арне Бьёрнебу по прозвищу Немой выбрал для себя такую жизнь, простую и уединенную. Иссеченный шрамами, замкнутый, он и сам похож на этот каменистый остров, не пожелавший быть частью материка. Но однажды лодка с «большой земли» привозит сюда девушку… Так начинается семейная сага длиной в два века, похожая на «Сто лет одиночества» с нордическим колоритом. Остров накладывает свой отпечаток на каждого в роду Бьёрнебу – неважно, ищут ли они свою судьбу в большом мире или им по душе нелегкий труд смотрителя маяка.


Сафьяновая шкатулка

Сурен Каспаров живет и работает в Баку. В 1965 году в «Советском писателе» был издан его роман «Четвертое измерение». Прозу писателя отличает лиризм, психологичность. Повести и рассказы, вошедшие в сборник «Сафьяновая шкатулка», — дальнейшее развитие интересного таланта писателя. В повести «Этот странный месяц апрель» женщина полюбила инвалида войны, бывшего летчика. Эта горькая и тяжелая любовь становится испытанием для обоих. Дружбе армянского и азербайджанского народов посвящена повесть «Гара-киши». С. Каспаров изображает людей чутких, обладающих высоким чувством собственного достоинства.


Спорим на поцелуй?

Новая история о любви и взрослении от автора "Встретимся на Плутоне". Мишель отправляется к бабушке в Кострому, чтобы пережить развод родителей. Девочка хочет, чтобы все наладилось, но узнает страшную тайну: папа всегда хотел мальчика и вообще сомневается, родная ли она ему? Героиня знакомится с местными ребятами и влюбляется в друга детства. Но Илья, похоже, жаждет заставить ревновать бывшую, используя Мишель. Девочка заново открывает для себя Кострому и сталкивается с первыми разочарованиями.


История Марго

Семнадцатилетняя Марго живет с матерью, довольно известной театральной актрисой с непростым характером, в одном из центральных округов Парижа. У ее отца, влиятельного французского политика, другая семья, и он очень дорожит своей репутацией. Марго невыносима жизнь “невидимки”, которую она вынуждена вести. Ей тяжело осознавать, что отец видится с ней лишь украдкой, и она решается рассказать свою историю знакомому журналист, надеясь, что огласка вынудит отца официально признать ее своей дочерью и уйти от жены.


Новый Декамерон. 29 новелл времен пандемии

Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.