Барр стоял на холме, возвышающемся над Звездой, столицей контролируемой людьми Галактики, и пытался собраться с мыслями.
Он знал, что робот-охранник стоит в темноте где-то слева от него. По гребню холма прошли мужчина и женщина, остановились, поцеловались и начали спускаться вниз. Барр едва ли заметил их. Его проблема затрагивала всю цивилизацию людей и роботов, отдельные личности были слишком мелки по сравнению с ней.
Даже бегство вражеского пленника несколько часов назад было незначительным эпизодом по сравнению с глобальными проблемами. Хотя вообще-то он рассматривал это как важное событие и приказал отрядам роботов из далеких городов подтянуться к столице и помочь в поисках. Однако ему еще лишь предстояло принять решение, которое позволит этим отдельным мерам выстроиться в стройную, направленную на достижение цели систему.
За спиной послышался глухой звук падения. Барр обернулся и увидел, что мужчина и женщина, по всей видимости занятые исключительно друг другом, натолкнулись на робота-охранника. И тот, потеряв равновесие, распростерся на земле. Мужчина наклонился, чтобы помочь ему встать.
— Простите! — сказал он. — Я не…
Он замолчал, коснувшись рукой одежды, под которой скрывалась набивка, в свою очередь прикрывающая кристаллическую структуру.
— Ох, да ты робот!
Он оставил попытки помочь охраннику подняться, выпрямился и бросил раздраженно:
— Я думал, роботы могут видеть в темноте.
Охранник наконец встал.
— Прошу прощения. Мое внимание было сосредоточено на другом объекте.
— За собой лучше следи! — резко ответил мужчина.
На этом инцидент закончился. Типичный обмен репликами между роботом и человеческим существом. Мужчина и женщина продолжили спуск с холма. Вскоре замигали фары автомобиля, и он исчез из виду за густым кустарником.
Барр подошел к охраннику. То, что произошло, было напрямую связано с важнейшим решением, которое ему предстояло принять.
— Какие чувства ты испытываешь? — спросил он и тут же пояснил свою мысль: — Ты не согласен с тем, что он тебя счел виноватым?
— Да, не согласен. — Охранник, до этого отряхивающий одежду, выпрямился. — В конце концов, ведь это он спускался с холма.
— У тебя возникло желание возразить? — настойчиво продолжал Барр, тут же, впрочем, пожалев об этом вопросе как слишком прямолинейном. — Хотелось ответить ему?
Охранник помолчал.
— Нет. У меня возникло чувство, что это чисто эмоциональный инцидент.
— Трудно вступить в контакт с человеческим существом на какой-то другой основе, кроме эмоциональной. Человеческие существа нетерпеливы, раздражительны, великодушны, чутки, бесчувственны… Этому перечню нет конца.
— Полагаю, вы правы, сэр.
Барр снова перевел задумчивый взгляд на огромный, раскинувшийся внизу город. Эффект звезды, которому столица была обязана своим названием, создавался хорошо различимым в ночи узором уличных огней. Все основные здания были сгруппированы таким образом, чтобы точки, в которых концентрировались огни, создавали нужный эффект. Барр заговорил снова, не оборачиваясь:
— Предположим, я, в рамках своей компетенции как директора Совета, прикажу тебе уничтожить себя…
Он заколебался. Поставленный таким образом вопрос едва касался поверхности волнующей его, несравненно более важной проблемы. Тем не менее он закончил:
— Как бы ты среагировал?
— Прежде всего я бы удостоверился, действительно ли вы отдали этот приказ в рамках своей компетенции, — ответил охранник.
— А потом? В смысле, если бы получил удовлетворительный ответ?
— Властные полномочия даны вам избирателями. Такой приказ не может быть одобрен Советом, если за ним не стоит народная поддержка.
— По закону, — сказал Барр, — с отдельными роботами можно поступить подобным образом. С человеческими существами, конечно, нет.
— У меня создалось впечатление, — сказал охранник, — что вы имеете в виду роботов вообще, не только меня.
Барр помолчал. До сих пор ему даже в голову не приходило, до какой степени он выдал свои тайные мысли.
— Как самостоятельная личность, ты повинуешься отданным тебе приказам. — Он помедлил. — Какая разница, о тебе речь или обо всех роботах?
— Не знаю. Отдайте приказ, и я решу, что делать.
— Не так быстро! — сказал Барр. — Отдать приказ… До этого дело еще не дошло…
Он замолчал и закончил фразу в уме: «…пока».
Человек — это гены и нервы. Робот — это кристаллы и электронные лампы. Нейронная ячейка человека не создает импульсов сама по себе, она реагирует на внешнее раздражение. Кристаллы робота вибрируют в соответствии с импульсом, полученным от электронных ламп; изменение в импульсе, являющееся реакцией на внешнее воздействие, приводит к изменению вибрации.
Человек ест и с помощью медицины поддерживает свой организм в эффективном состоянии. Робот перезаряжает батареи и заменяет лампы. И человек, и робот мыслят. Человеческие органы разрушаются, и ткани превращаются в прах, из которого вышли. Кристаллы робота под воздействием слишком долгой вибрации начинают искажать сигналы, испытывают усталость, которая и есть смерть робота. Является ли одна из этих форм жизни низшей по сравнению с другой?
Вот о чем размышлял Барр.
Поначалу люди вели себя так, как если бы роботы на самом деле не были живыми существами. Роботы делали работу. Они сражались в величайшей за всю историю человечества галактической войне. Правда, человек определял стратегию и решал тактические задачи. Однако для людей это была кабинетная война. На космических кораблях летали роботы, и именно они под огнем приземлялись на чужих планетах.
