Окончательное решение - [3]

Кристалл робота запоминает. Под воздействием внешних раздражителей каждая молекула выводит свои воспоминания на энергетический уровень восприятия. Так возникают и ассоциации, и мысли.

Барр подумал: «Даже в наше время люди воображают, будто их способ мышления „естественнее“, чем у роботов».

Он и охранник сидели в кинотеатре на открытом воздухе. Вечер был душный, и все пропитывал запах, представляющий собой смесь духов и пота. Несмотря на это, парочки сидели, тесно прижавшись друг к другу и сплетясь руками. Нередко девушка склоняла голову на плечо своего приятеля.

Барр критически наблюдал за происходящим на экране. Это была любовная история. Тщательно подобранные роботы, одетые как мужчины и женщины, проходили через все эмоциональные переживания человеческой любви, дозволенные роботом-цензором.

Барр думал: «Как будут развлекаться все эти люди, если я приму то решение, которое Совет на самом деле ожидает?»

Он не сомневался в правильности своего анализа. Несмотря на внешние колебания — несмотря на то, что Маркнелл переложил решение на его плечи, — Совет хотел, чтобы роботы были уничтожены.

Людям придется овладевать заново старыми умениями. Как играть, как работать с камерой — все сложности киноиндустрии. Они, конечно, смогут сделать это. Во время войны уже начали возникать кое-какие изменения, пока еще в эмбриональной стадии, не существенные сами по себе. Но они задали направление.

Неожиданно размышления Барра были прерваны. В полутьме задних рядов одинокий молодой человек рухнул на сиденье рядом с охранником. Несколько мгновений он смотрел на экран, потом лениво оглянулся по сторонам. Заметил охранника, замер на миг и тут же отвернулся с явным отвращением. Барр перегнулся через охранника и негромко сказал:

— Я заметил, что вы напряглись, увидев, кто сидит рядом. — Он не сводил взгляда с лица человека, но реакции не отметил. — Мне хотелось бы понять, какие мысли или эмоции у вас возникли.

Молодой человек неловко заерзал, бросив взгляд на блестящую эмблему на рукаве Барра.

— Ничего не могу с собой поделать, — пробормотал он.

— Это понятно, — Барр помолчал, мысленно формулируя следующее замечание. — Я провожу исследование для Совета и хотел бы получить искренний ответ.

— Просто не ожидал увидеть здесь робота.

— Вы хотите сказать, роботу здесь не место? — Барр кивнул на экран. — Потому что показывают человеческую любовную историю?

— Что-то в этом роде.

— И тем не менее в фильме играют роботы. — Это замечание показалось самому Барру слишком очевидным, и он быстро добавил: — Значит, соответствующие ассоциации доступны их пониманию.

— Они в таких делах хорошо навострились, — ответил человек.

Барр откинулся назад, чувствуя себя сбитым с толку. Еще одна неопределенная реакция. По каким меркам можно судить об уме и жизненном опыте, если не по деятельности и достижениям?

— Предположим, я говорю вам, — сказал он, — что роботы получают удовольствие от света. — И снова Барр почувствовал, что выражается неточно. — Кристаллическая нервная система активизируется под воздействием света и звука. Пение, музыка, движения людей — все это доставляет удовольствие.

— Что роботу делать там, где идет речь о сексе? — спросил человек и засмеялся, неожиданно придя в хорошее настроение, словно сделал неопровержимое замечание. Он встал, пересел в другое кресло и сказал оттуда: — Простите, я не могу больше разговаривать с вами, хочу смотреть кино.

Барр едва слышал его. Он пробормотал себе под нос:

— Мы выращиваем кристаллическую структуру в питательном растворе, и вначале она растет как продолжение нашего собственного сознания. Этот рост сопровождается утонченным, экстатическим ощущением полуболи-полувозбуждения. Примерно то же самое, что испытывает человек во время секса.

У роботов был огромный секрет, и до Барра внезапно дошло, что он едва не проговорился о нем. Но нет, сказанного недостаточно для понимания. И все же эта мысль отрезвила его.

Между двумя формами жизни шла борьба за выживание, а в такой борьбе, как известно, все средства хороши…

И снова мрачные размышления Барра были прерваны. В пустое кресло рядом с ним опустился высокий мужчина и сказал:

— Привет, Барр. Мне сказали, что ты здесь. Я хочу поговорить с тобой.

Барр медленно повернулся.

Он устремил долгий взгляд на главу человеческого отдела Совета, размышляя: «Как он нашел меня? Приставил шпионов?»

— Привет, Маркнелл, — сказал он и, чувствуя себя напряженно в этой ситуации, добавил: — Мы можем поговорить в офисе завтра утром.

— То, что я хочу сказать, не может ждать до утра.

— Звучит интригующе, — ответил Барр.

Он в который раз осознал, какой напористый, целеустремленный человек Маркнелл. Во всяком случае, у него хватит решимости и убить. Однако сам его тон наводил на мысль, что надвигается переломный момент. Барр подумал, что в самом деле может погибнуть, если заподозрит слишком многое.

Он почувствовал недовольство собой, тем, что пришел сюда в сопровождении одного-единственного охранника. Подумал — не стоит ли связаться с воинским подразделением роботов, отозвать часть их сюда, чтобы они, в случае чего, защитили его? И отбросил эту мысль, по крайней мере до тех пор, пока не выяснит, чего Маркнелл хочет.