Огненный стрежень

Огненный стрежень

Крестьянские войны XVII и XVIII веков, Русь и Восток, русская земля и казахская степь, давние, прочные узы дружбы, соединяющие народы Казахстана и России, — таковы темы произведений, вошедших в предлагаемую книгу.

Бурное кипение народных страстей, столкновение сильных, самобытных характеров, неугасающее стремление простых людей к счастью и социальной справедливости — таким предстает историческое прошлое в рассказах и повестях этой книги, отличающихся напряженностью действия и динамично развивающимся сюжетом.

Включенные в сборник произведения в разные годы публиковались на страницах периодических изданий.

Жанр: Историческая проза
Серии: -
Всего страниц: 104
ISBN: -
Год издания: 1979
Формат: Полный

Огненный стрежень читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

РАССКАЗЫ

КСЕНИЯ

Было уже холодно, но по-прежнему ясно, и Абруццские горы выступали по утрам в сиреневой дымке отчетливо. Днем, в потоке света, они исчезали, словно окутывались золотистой волшебной тканью, делавшей их невидимыми.

Монастырь стоял на вершине высокого холма, склоны которого густо поросли оливковыми деревьями. Урожай плодов с них уже давно убрали, и деревья теперь отдыхали, медленно погружаясь в зимнюю дремоту. Листья их поблекли и покрылись пылью.

Обширная терраса у главных ворот монастыря, выложенная большими белыми плитами известняка, переходила в дорогу, которая, извиваясь, спускалась вниз, в долину.

В то декабрьское утро по террасе медленно прохаживались монах и юноша-воспитанник. Небо наливалось светом. Горы на востоке потемнели. Они стояли почти черные, резко выделяясь на желтом фоне.

Юноша не отводил глаз от пламенеющего небосклона. Он остановился, опершись на невысокую каменную ограду.

Монах подошел к нему, и оба они теперь в молчании смотрели на восток. Наконец поверх черного края гор брызнул острый, ослепительный луч, который тут же неудержимо начал шириться, расти. Поток света излился на мир.

Юноша повернулся к монаху. Тот заметил в широко раскрытых голубых глазах его слезы.

— Ты чувствителен, Томазо, — усмехнулся монах, — и благочестив… Я знаю. Это хорошо. Но и в восторгах следует соблюдать умеренность, сын мой.

На террасе между тем становилось людно. Мимо, погоняя тяжело нагруженных ослов, прошли два простолюдина в кожаных капюшонах, надвинутых на лоб, с ниспадающими на плечи краями. Низко поклонившись монаху, они подошли к воротам и закричали наверх сторожу, чтобы он впустил их. Ослы остановились, потряхивая головами, постукивая копытами. Из мешков, перекинутых через спины животных, торчали большие тонкогорлые кувшины, покрытые темной зеленой глазурью. Кувшины были полны свежего оливкового масла нового урожая.

Сторож выглянул в оконце башенки, что-то крикнул и исчез. И слышно было, как он, шаркая ногами, спускался по лестнице. Вскоре ворота, сбитые из толстых дубовых бревен, растворились. Погонщики вместе с ослами вошли во двор монастыря, но долго в прохладном утреннем воздухе чувствовался еще аромат свежего масла, рожденного благословенной землей Италии.

Из ворот, толкая перед собой тележку с большой деревянной кадью, вышли двое монахов. Приблизившись к колодцу, обнесенному белой каменной квадратной оградой, остановились и не торопясь начали набирать воду.

Скрипел ворот. Раз за разом из колодезного мрака подымалось темное дубовое ведро, и в кадь лилась тугая холодная струя.

Снизу вновь послышалось цоканье копыт. На террасу въехал всадник в длинном синем шерстяном плаще и таком же берете. Конь рыжей масти с белой звездой на лбу, остановившись, посмотрел на солнце и тонко, заливисто заржал.

Человек в берете спешился, подошел к монаху, поклонился низко, сказал:

— Благословите, падре.

— Кто ты? — спросил монах, благословляя его.

— Джованни Руффо, из Флоренции, из цеха торговцев мехами, сукнами и другими благородными материями, а также благовониями и пряностями.

— Хорошо, Джованни, — сказал монах, кивнув торговцу. — Видно, прибыл ты в святую обитель с некоей целью?

— Да, падре.

— С какой же?

— Год назад вернулся я из дальнего путешествия. И оно, благодарение пресвятой деве, принесло мне добрый барыш.

— И теперь ты вновь хочешь отправиться в чужие страны?

— Да, падре. Снова собираюсь в дорогу. Но прежде чем пуститься в путь, желал бы я отслужить мессу пресвятой деве и заручиться ее покровительством.

— Хорошее дело ты задумал, Джованни, и дева Мария будет с тобой. В том порукой наша святая обитель и усердные молитвы братьев ее. А далек ли твой путь?

— Далек, падре. Через Альпы, через Каринтию и Штирию, через страну Венгров и Моравов. А дальше через вольный королевский город Краков. За ним начнутся многоводные реки русов, и на одной из них стоит Киев, обширный город, цель моя.

— Велик ли город этот, Джованни?

— Да, падре. Размерами он превосходит Флоренцию, где я родился. Много вместил в себя Киев домов, а вместе с ними и знатного, и черного народа, а также купцов, и весьма искусных резчиков, и писцов, и скорняков, и золотильщиков, и других мастеров. Роскошные стоят в нем над большой рекой дворцы князей, и храмы божьи, и монастыри христианские.

— И торг большой в этом городе?

— О да, падре, очень большой, — купец вздохнул с каким-то сожалением: видно, представилась ему на мгновение кипящая яркими пятнами торговая площадь далекого богатого города, и в нем вновь проснулось желание поскорее окунуться в ее пестрые толпы.

— Что же ты привез оттуда, Джованни?

— Меха я привез, падре. О, если б вы знали, какие мягкие, и нежные, и ласковые есть меха в той стране! Черные, как ночь, и белые, как нетронутый утренний снег. И дымчатые, и голубоватые, и бурые с подпалинами, и красные, яркие, как огонь. И еще в них находишь забвение, когда в теплом их сумраке купаешь лицо.

Монах внимательно посмотрел на купца, спросил как бы вскользь:

— Там была женщина, Джованни, которую ты знал?

Купцу кровь бросилась в лицо. Томазо смотрел на него с жадным любопытством.


Еще от автора Юрий Павлович Плашевский
Ладога

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дол Заповедный

В исторической повести, вошедшей в новую книгу писателя, увлекательно изображены события, нравы и быт простых людей эпохи царствования Ивана Грозного.Историческая тема присутствует и в рассказах. Время их действия — предвоенные годы и период Великой Отечественной войны.


Дуэт из «Пиковой дамы»

«…Лейтенант смотрел на него и ничего не понимал. Он только смутно чувствовал, что этот простенький сентиментальный мотив, который он неведомо где слышал и который совсем случайно вспомнился ему в это утро, тронул в душе рыжего красавца капитана какую-то сокровенную струну».


Лимоны

«Ужасно как есть хочется. Он никак не мог избавиться от этого постоянного чувства, хотя был в лыжном полку уже две недели, а кормили здесь хорошо, обильно, по фронтовой норме. Бойцы и офицеры смотрели на него иногда с удивлением: уж очень жадно ел. Витька, конечно, стеснялся, но ничего с собой поделать не мог: тыловая голодуха отступала медленно».Продолжение рассказа «Ладога».


Комбриг

Великая война еще не началась, но уже предощущалась в распоряжениях военных, в разговорах гражданских, в словах иностранцев, сочувствующих Стране Советов…


Рекомендуем почитать
Триллер в век мушкетеров. Железная маска

Это был век, когда во Францию пришли деньги. Когда храбрость и верность начинают уступать богатству. Первые олигархи в истории – это кардинал и министр финансов Фуке, который так и не понял, что такое власть короля. Это был век куртизанок, когда понятие добродетели начинает исчезать. Век салонов, где правили женщины, и век до сих пор не раскрытых тайн. Одна из которых – тайна Железной Маски… Ответ на историческую загадку будет совершенно неожиданным.


Кама с утрА. Картинки к Фрейду

Роман «Кама с утрА» в подробностях описывает интимную жизнь нескольких женщин, однако отнести его к жанру эротики можно с натяжкой. Автора интересует не описание сексуальных сцен, хотя этого в романе в избытке, а сексуальные отношения героинь, что гораздо шире.Книга интересна тем, кто, развлекаясь, хотел бы заглянуть «в замочную скважину» или под одеяло «соседей». Но и те, кто увлекается психоанализом, получат пищу для размышлений, недаром автор дал роману подзаговолок «Картинки к Фрейду».


НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 18

Очередной сборник НФ представляет фантастику Польши, Венгрии, Болгарии, ГДР. Наряду с научно-фантастическими повестями и рассказами в сборник вошли и теоретические статьи. Вступительная статья напитана составителем сборника советским писателем выступающим, в частности, в жанре фантастики, В. Михановским.


Коммуникативная культура. От коммуникативной компетентности к социальной ответственности

В книге рассказывается о способах формирования коммуникативной культуры человека. Авторы отвечают на возможный вопрос наших читателей – педагогов, психологов, организаторов образования, преподавателей и студентов педагогических вузов, – чему нужно прежде всего научить школьников, чтобы подготовить социально–ответственного гражданина.Пособие будет интересно педагогам–практикам, занимающимся проблемами формирования коммуникативной компетентности. В этой связи авторы предлагают практические задания, разработки уроков и внеклассных мероприятий, разработки элективных курсов по данной проблеме.Книга издана при государственной поддержке в рамках реализации Приоритетного национального проекта «Образование».


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


Сквозь бурю

Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.