Очерки по философии марксизма
Александр Александрович Богданов
Предлагаемая читателю книга содержит философские очерки, авторы которых, известные общественные и политические деятели, философы и писатели, хотя и не являются сторонниками одной и той же философской системы, но отправляются от одного общего пункта — понимания и принятия научного социализма как новой социально-экономической формации, как нового типа общественного бытия и нового типа мышления. В статьях сборника рассматриваются проблемы диалектики и атеизма, вопросы социальной философии, сопоставляются философские системы прошлого с современными авторам направлениями философии.
В файле представлена только статья А. Богданова.
http://ruslit.traumlibrary.net
| Жанр: | Философия |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 13 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1910 |
| Формат: | Полный |
Очерки по философии марксизма читать онлайн бесплатно
Содержание сборника:
В. Базаров. Мистицизм и реализм нашего времени
Берман. О диалектике
А. Луначарский. Атеизм
П. Юшкевич. Современная энергетика с точки зрения эмпириосимволизма
А. Богданов. Страна идолов и философия марксизма
И. Гельфонд. Философия Дицгена и современный позитивизм
С. Суворов. Основания социальной философии
От редакции
Статьи настоящего сборника не связаны единством какой-либо вполне законченной философской «системы».
Читатель увидит, что отдельные авторы расходятся между собой не только в оттенках интерпретации второстепенных вопросов, но и в понимании некоторых основных гносеологических проблем.
Однако всех их объединяют две основные точки зрения.
Во-первых. Все они связывают свои философские взгляды с социализмом; следовательно, рассматривают социализм, не как совокупность «практических реформ», не имеющих никакого отношения к «высшим запросам человеческого духа», а как зарождение новой социально-экономической формации, — как новый тип общественного бытия, которому должен соответствовать и новый тип мышления.
В противовес этическому пониманию социализма, которое просто «противопоставляет» свой моральный постулат, свое требование абсолютной справедливости стихийным силам природы и общества, — авторы думают, что основой социализма должно быть не абстрактное отрицание враждебных ему стихий, а их завоевание, не разрушение их «злой» мощи в интересах «добра», а обращение этой мощи на службу человечеству.
Такое понимание общественного идеала составляет характерную черту научного социализма или марксизма, сторонниками которого являются все участники настоящего сборника.
Методы точной или, так называемой, «положительной» науки представляют существенный интерес для марксиста, как такового. Все то, что в этих методах действительно прогрессивно — т. е. действительно расширяет власть человека над внешней и социальной природой — все это должно быть усвоено марксизмом, должно войти, как интегральная часть, в миросозерцание научного социализма.
Отсюда вытекает вторая черта, общая всем авторам сборника, — черта, намечающая исходный пункт их критики. Эта критика направлена, как увидит читатель, на два фронта: с одной стороны — против некоторых сторонников научного социализма, пытающихся закрепить в марксистской философии такие понятия или категория, которые, как сказал бы Маркс, «из форм развития мысли превратились в ее оковы», — другими словами, не расширяют сферу человеческой власти над природой и обществом, но фиксируют ее на ступени, уже достигнутой и превзойденной познанием. С другой стороны, наша критика направлена, конечно, против принципиальных противников научной методологии, апеллирующих от «обанкротившегося» разума, к иным, не разумным или — что то же — сверхразумным методам воздействия на природу и общество.
Хотя авторы и не могут, таким образом, назвать себя сторонниками одной и той же философской системы, тем не менее они отправляются от одного общего пункта и стремятся к одной общей цели.
Александр Богданов
Страна идолов и философия марксизма
Рост производительных сил общества, развитие его власти над природой находит себе прямое идеологическое отражение в научном познании. Наоборот, в идолах и фетишах познания выражается слабость общества в борьбе с природой, недостаток производительных сил, власть природы над человеком. Отсюда — коренной антагонизм науки и фетишизма, прогрессивное вытеснение идолов научным мышлением.
Этот процесс вытеснения далеко еще не завершился. Фетишей полна еще наша жизнь, идолы вокруг нас повсюду. Они руководят нашим поведением, они заполняют пробелы нашего понимания. Вся экономическая жизнь современного человечества насквозь проникнута фетишизмом меновой ценности, который трудовые отношения людей воспринимает как свойства вещей. Вся правовая и нравственная жизнь протекает под действием идолов — юридических и этических норм, которые представляются людям не как выражение их собственных реальных отношений, но как независимые от них силы, оказывающие давление на людей и требующие себе повиновения. Даже во власти познания природы ее законы большинством людей понимаются не как реальные отношения вещей, но как самостоятельные реальности, управляющие миром, реальности, которым подчиняются вещи и люди. Многобожие не умерло, — оно только обескровилось и потускнело, из яркой религиозной формы перешло в бледную метафизическую. И теоретическое знание действительного смысла всех этих идолов и фетишей, до сих пор еще очень мало распространенное, не освобождает тех, кому оно доступно, от бессознательного подчинения фетишизму в обыденных, практических отношениях жизни.
Самый ученый экономист, покупая в магазине за два рубля книгу, в это время меньше всего думает о воплощенной в этих двух рублях трудовой связи между ним самим и тысячами людей, участвовавших в производстве книги — в ее написании, выделке бумаги для нее, печатании и т. д.: в момент покупки цена книги воспринимается им несомненно, просто как свойство этой книги и как сила, которой он должен подчинить свои действия в своем стремлении приобрести книгу. Самый решительный аморалист, непосредственно оценивая чей-либо поступок, как «благородный» или «подлый», вовсе не представляет себе в эту минуту той гармонии или того противоречия с ходом развития социально-классовой жизни, которые выражаются в сделанной оценке: он относится тогда к этому «благородству» или «подлости», как к свойству поступка самого по себе, и как к силе, прямо определяющей моральное суждение. И наконец, самый глубокий аналитик-естествоиспытатель, когда он практически сталкивается с фактом смерти человека, не может видеть в этом факте только прекращение определенной связи органов, определенной последовательности функций, — и невольно поддается идее о неумолимом законе, стоящем над жизнью и определяющем конечную судьбу всего, что живет.
