Северус знал, что Вадим внимательно относится к своей внешности. Когда ученик въехал в переходный возраст, с его стола исчезло всё жирное, острое и тяжелое. Он готов был давиться ненавистной овсянкой месяц, чтобы на белой щеке не вскочил прыщик, и перепробовал все средства для депилляции, рецепты которых только нашлись в доме. Но когда в ванной выросла батарея пузырьков, в гостиной появился соседский трельяж, а на нем — флаконы, бутылочки и баночки, Северус заподозрил, что это что-то психическое.
Сегодня зельевар спустился к завтраку, на ходу читая монографию Баженова, наощупь сел в кресло и также наощупь нашарил на столе чашку.
— Не то! — чашку выдернули из руки, вложили другую. — Вот эту.
Голос звучал странно, как будто у Вадима заболел зуб. Северус оторвал взгляд от страниц и, увидев перед собой негра с золотистыми волосами, чуть не расплескал кофе.
Вадим сдавленно, стараясь не шевелить ртом, захихикал. Его лицо, исключая глаз, было намазано густой блестящей черной массой. И это определенно было не то зрелище, которое Северус хотел увидеть рано утром.
— Это что?
— Маска от черных точек, — охотно ответил Вадим. — Желатин, молоко и активированный уголь. Уголь, кстати, пришлось делать самому. Почему-то в английских аптеках его продают в сахарной оболочке.
Северус медленно перевел взгляд на трельяж с батальоном средств по уходу за кожей.
— Ты же только три дня назад прибежал с какой-то маской от этих самых точек. Уже кончилась?
— Во-первых, — Вадим устроился в кресле напротив и взял свою чашку с чаем, — это была не маска, а набор.
— У тебя кончился набор?! — ужаснулся Северус.
— Да не кончился. Просто там было средство для умывания, тоник, скраб, крем и распаривающая маска. Но это всё только раскрывает поры и чистит кожу сверху, а нужно еще чистить изнутри! Поэтому вот, — Вадим махнул рукой на свое черное лицо. — Мамин рецепт. Сейчас засохнет окончательно и буду отдирать. Еще и от волосков заодно почищусь!
Северус представил, как вот это придется отдирать, да еще вместе с волосами, и ему стало плохо. А Вадим как раз в этот момент решил, что маска засохла, и принялся за дело, ойкая и болезненно шипя. В гостиной возник жуткий звук, как будто черная масса сходила вместе с лицом.
Чтобы не смотреть на акт самоистязания, Северус отвернулся к трельяжу.
— Крем, крем, крем… Зачем тебе столько кремов?
— Профессор, — укоризненно посмотрел на него Вадим, на секунду оторвавшись от своего занятия. — Читайте, что там написано. Это крем для лица, это крем для кожи вокруг глаз, это крем от прыщей, это для рук, это для ногтей и кутикулы, это дезодорирующий крем для ног, это от загара, это чтобы локти не трескались, а это крем для всего тела!
Ошарашенный тем фактом, что для локтей, ногтей и кутикулы — что это вообще такое? — что-то нужно, Северус не выдержал.
— Зачем тебе тогда всё остальное, если есть крем для всего тела?!
— Профессор, вы как будто не зельевар! — закатил глаза Вадим и сдернул черную пленку с носа. — Там разный состав! И вообще, скажите спасибо, сэр, что я не девчонка и у меня нет антицеллюлитных средств. А это пять дополнительных баночек плюс массажная щетка!
Пять баночек и массажная щетка каких средств?! Чувствуя себя неучем, Северус схватился за кофе. Вадим выкинул маску, умылся, налил на ватный тампон что-то еще и принялся натираться, довольно напевая.
— Ты же умылся, — выговорил Северус, пытаясь вникнуть в смысл его действий. — Зачем еще вытирать?
— Я не вытираю, я увлажняю тоником, — Вадим провел по шее ваточкой, выбрал из своей армии баночку и начал размазывать белую массу нежными, массажными движениями. — Чтобы крем лучше впитывался.
— Ты же только что увлажнился водой! — теряя связь с реальностью, воскликнул Северус. — Зачем еще какой-то тоник?
Вадим уставился на него как на идиота, ляпнувшего несусветную глупость.
— Это же все знают! Потому что вода сушит кожу!
И вот тут самый молодой мастер зельеварения с тринадцатилетним стажем работы понял, что им срочно нужен психиатр. Обоим.
Северус выполз из лаборатории с невыносимым желанием съесть что-нибудь сладкого. После трех часов беспрестанной умственной работы мозг отчаянно требовал глюкозы.
Но конфетница оказалась пуста. Сахара тоже не нашлось. Даже мёд кончился, хотя еще утром на дне оставалось порядочно.
— Волхов! — крикнул Северус, роясь в шкафчике в поисках турки и кофе. — Волхов, где конфеты?
Волхов не ответил. Зельевар открыл дверцу под раковиной. В мусорном ведре вдвоем куковали пустая упаковка из-под карамелек и пакет с хлебными крошками. Ученик явно поехал в магазин.
В надежде, что остался хотя бы фруктовый пирог, Северус открыл шкафчик стазиса. Казанок с тушеными овощами, остатки грибного супа, баночка томатной пасты, овощи, которые вот уже полгода возглавляла половинка луковицы (амулет, что ли?) и пиала, еще утром хранящая в себе остатки творога. Даже половинка яблока исчезла вместе с последним бананом.
Ни на что особо не надеясь, Северус поднял крышку с пиалы — и о, чудо! Творог, щедро заправленный остатками меда и фруктов! Фруктоза, глюкоза, витамины, калории — то, что нужно для голодного мозга! Маловато для полноценного ужина, но для десерта — в самый раз!
