О смелых и отважных
Александр Ефимович Власов / Аркадий Маркович Млодик
Книга Александра Ефимовича Власова и Аркадия Марковича Млодика «О смелых и отважных» включает в себя две повести, уже известные юным читателям — «Мандат» и «Армия Трясогузки». В этих повестях рассказывается о ребятах, которые вместе со взрослыми защищают от врагов молодую Советскую республику в годы гражданской войны и помогают взрослым строить новую жизнь.
В книгу впервые включена вторая часть повести «Мандат», написанная авторами для этого издания.
| Жанр: | Детские приключения |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 127 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1971 |
| Формат: | Полный |
О смелых и отважных читать онлайн бесплатно
МАНДАТ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ДВА ГЛЕБА
Цепочка людей была длинной-предлинной. Глебка окинул ее наметанным взглядом и глубоко вздохнул: простоишь часа полтора — не меньше! Но зато сегодня выдавали праздничный паек — полфунта хлеба. И не какого-нибудь, а белого!
Глебка занял очередь за мужчиной в старом пальто с приподнятым плисовым воротником. Теперь надо было дождаться, когда два-три человека встанут за ним, а потом можно будет отпроситься на минуточку и попробовать «примазаться» где-нибудь поближе к дверям. Мальчишка был ловок, и эта хитрость часто удавалась ему. Бывали, конечно, и неудачи. В таких случаях приходилось отступать и под нестройный хор рассерженных голосов возвращаться на свое законное место.
Глебка загадал: если за ним встанет мужчина, то стоит рискнуть, а если женщина, то нечего и пытаться пролезть без очереди — не выйдет.
Подошла женщина. Глебка сердито засунул руки в карманы. Не любил он, когда получается не так, как бы ему хотелось. «Чепуха все это гаданье! Возьму назло и пролезу!» — подумал он, а вслух сказал:
— Тетенька! Я отойду на минуточку… Вы за мной будете… Хорошо?
Женщина молча кивнула головой, и Глебка медленно пошел вдоль очереди, выискивая подходящее место.
В это время из соседнего переулка, который заканчивался небольшой вечно грязной площадью, долетел веселый наигрыш гармошки. Кто-то запел высоким насмешливым голосом. И сразу же из дворов высыпали мальчишки.
— Артисты!… Артисты приехали!
С криками и свистом вся ватага помчалась на площадь.
Глебка еще раз посмотрел на очередь, похлопал по карману — проверил, целы ли продовольственные карточки, — и припустился за мальчишками. Завернув за угол, он увидел в конце переулка — в центре площади — небольшой помост. Осенний ветер хлопал кумачовым полотнищем, растянутым над временной эстрадой. На кумаче белело: «Да здравствует вторая годовщина Октября!»
Пронзительный насмешливый голос принадлежал молодому актеру в красной рубахе, надетой поверх теплой тужурки. Актер нахлобучил на голову бутафорскую корону и запел:
Певец вызывающе присвистнул и под смех окружавших эстраду зрителей швырнул корону под ноги.
Когда Глебка подбежал к толпе, актер был уже в картузе, на околышке которого было написано: «Керенский».
Прозвучала новая частушка:
Актер поддал коленом воображаемому «временному правителю». Картуз пуганой вороной пронесся над хохочущими зрителями и шлепнулся в лужу. А на певце вдруг появилась генеральская фуражка с надписью: «Юденич».
Эту частушку встретили с особым одобрением. И царь, и Керенский были уже в прошлом, а Юденича только что отогнали от стен Петрограда. Глебка считал, ЧТО все беды происходят от этого недобитого генерала.
А бед было много. В мае, когда Юденич первый раз подходил к городу, с фронта привезли отца с перебитой осколком рукой. Спустя два месяца от тифа умерла мать. Все хозяйственные хлопоты Глебке пришлось взять на себя. Он хранил бесценные продовольственные карточки стоял в очередях за хлебом, доставал дрова и готовил скудную еду. Дел хватало с избытком, а еды… Ему всегда хотелось есть.
Голод и ненависть к Юденичу были постоянными. И когда Глебка увидел на эстраде живого толстопузого «Юденича» в генеральском мундире с позолоченными шнурами на груди, у него зачесались руки. «Генерал» в паре с высоким актером во фраке с белой манишкой, на которой виднелась надпись «Антанта», исполнял какой-то танец. Эту пару артистов должны были вытеснить с эстрады красноармеец и матрос, но Глебка помешал разыграть сцену. Он нагнулся, сгреб с земли горсть липкой грязи и, размахнувшись, бросил в «Юденича». Комок угодил «генералу» в грудь и забрызгал лицо. Актер растерянно остановился, инстинктивно вскинул руки, чтобы протереть глаза, и в этот момент из-под мундира выпала большая подушка.
На секунду все притихли. Какая-то женщина приглушенно хихикнула — и сразу же громкий смех раздался на площади.
Актер, изображавший «Антанту», сердито крикнул в толпу:
— Эй, вояки!… Меткость свою на фронте показывайте! Не мешайте работать.
Он подхватил выпавшую подушку и, заслонив собой «Юденича», засунул ее под генеральский мундир.
Снова грянула музыка. «Юденич» и «Антанта» закружились на помосте.
Глебка был упрям. Он второй раз наклонился за грязью, но пальцы наткнулись на чей-то большой грубый ботинок. Мальчишка подумал, что нога подвернулась случайно, и отвел руку в сторону. Ботинок передвинулся за рукой, а над Глебкой прозвучал густой простуженный бас:
— Хватит!
Глебка поднял голову и посмотрел на хозяина ботинка. Это был пожилой усатый матрос с широченной грудью, туго обтянутой полосатой тельняшкой, видневшейся из расстегнутого бушлата.
— Дубок два раза одно и то ж не повторяет! — прогудел матрос.
В его голосе слышалось что-то такое, от чего рука Глебки так и не дотянулась до земли. Он выпрямился, обжег Дубка недружелюбным взглядом и стал выбираться из толпы.
