Глянцевая визитная карточка. Крутой офис в центре, молоденькая секретарша с третьим размером груди, новенький внедорожник и круглосуточная охрана.
О таком карьерном взлёте наш питерский оппозиционер Алексей Нахальный мог только мечтать. Алексей был идеальным оппозиционером! Он проигрывал любые выборы и потом кричал на митингах, что в России нет свободы слова и демократия в опасности.
При этом вёл шикарную жизнь на добровольные пожертвования своих сторонников и регулярно мотался по заграничным курортам, жил в дорогих гостиницах и постоянно устраивал скандалы и провокации.
— «Они нигде не работают, но покупают себе золотые часы, квартиры на Рублевке, Рендж-Роверы! По телевизору показывают жуликов! Ну, чем я хуже?!» — возмущался нахальный политик. Теперь его предвыборные ролики крутили повсюду и даже рекомендовали к просмотру на секретном форуме МВД. Так, на всякий случай.
* * *
— Ещё один чудак хочет попасть в телевизор! — об этом сообразил даже оперативник Вася Рогов, который был настолько же далёк от политики, как и от телевидения.
— Хочет попасть в этот ящик? В такую маленькую коробочку? — усмехнулся Жора, цитируя детский мультфильм про Карлсона.
— Ему уже мало просмотров в Интернете, теперь он в депутаты рвётся, гад! Весь подъезд мне своим лицом заляпал!
— Не понял! Чем заляпал?! — удивился криминалист Семён, который всё воспринимал буквально.
— Ну, плакатами! Со своим избирательным лицом и предвыборными лозунгами «Россия — только для нахальных и успешных!». Тьфу!
— Успокойся, Вася, политики это же не наш профиль. Вот если его в твоём подъезде кирпичом по голове ударят или, не дай бог, палёной водкой отравят, тогда мы обязательно всё расследуем и запротоколируем в лучшем виде! — мрачно пошутил Семён.
Он указал на свою чёрную сумку с лабораторными инструментами.
— Будет труп — заходи!
В то утро криминалист пошутил, а, оказалось, накаркал. 24 часа спустя все СМИ кричали о покушении на «известного политика» Алексея Нахального. Ему стало плохо в самолете, когда он возвращался из Томска в Москву. Сейчас он находится в реанимации в коме…
— Боря, Боря, а я что могу сделать? Ты же знаешь, у меня нет таких связей. Ну, я всё равно прикину… И тебе позвоню! — Плахов положил трубку и попытался перехватить руку, которая утаскивала с его стола графин с водой.
— Вася, ты же лопнешь! Ты же уже целую бутылку выхлебал.
— Да, понимаешь, тесть очередную дегустацию устроил. И все новые и новые образцы подсовывал, мол, расслабляющий эффект, от нервов помогает…
— Лучше бы ты эти образцы сюда притащил, — заметил Любимов, поднимая голову от бумаг, — а то я звереть начинаю. Чувствую, такими темпами меня с этими отчетами и похоронят.
— Да ты не бойся, потом все равно откопают, когда их наверх потребуется представить.
— Спасибо тебе большое, Игорёк, утешил! А у тебя что случилось?
— Да это не у меня, а у Борьки. Жаловался, что к нему итак постоянно все ходят, а тут еще наш Егоров явился с вопросом, не хочет ли его фирма оказать посильную помощь правоохранительным органам. Что делать — не представляю.
— А чего тут представлять? — удивился Любимов. — Пусть Борис окажет посильную помощь доблестным органам. В поимке особо опасного преступника. Наше начальство ему грамоту вручит, руку пожмет, и Егоров не будет настаивать. А если по коридорам разнести, то, может, и остальные на какое-то время притихнут.
Плахов на несколько секунд задумался:
— Вообще, хорошая идея. Осталось только особо опасного преступника найти.
— Ну, это ты уж как-нибудь сам. Да, и Борису скажи, чтобы на награждение в костюме пришел, а не как обычно.
Рогов оторвался от графина:
— Слушай, Жора, если ты сегодня советы раздаешь, подскажи мне, кто убил старушку.
— Какую старушку?
— Обыкновенную. Погуляла, значит, она с собачками, вернулась домой, а ей на лестничной клетке перед собственной квартирой голову проломили. Свидетелей, естественно, нет. Следов никаких. Ничего не взяли, квартиру не тронули.
— Понятное дело, наследники грохнули.
— Да нет у нее наследников, я проверил. И квартира не ее, а ведомственная. Причем от кого — непонятно, сейчас между собой выясняют. Так что здесь тоже глухо. Вот, разве что, говорят, из-за ее собак соседи чуть ли не подрались, кто приютит. Но не могли же ее из-за них прибить?
— А что участковый говорит?
— Говорит, старушка старой закалки, с отличной памятью. Но по пустякам не беспокоила, так что вряд ли кто-то ей мстил.
— Так это свои не мстили. А вот если она встретила кого-нибудь или там… У неё куда окна выходят? Может, высмотрела лишнее. Поговори, расспроси, может, чего заметили или кто подозрительный мелькал. Да что я тебя учить буду!
— Да, Вася, и собак забери. Вдруг они негодяя учуют.
— Тебе, Игорь, лишь бы шутки шутить, а у меня проблемы. Нарочно ведь это дело подсунули, премии хотят лишить. Ничего, еще посмотрим, кто кого.
* * *
— Да вы пейте чай, пейте!.. И варенье кушайте, сама делала. Ужасное событие, просто ужасное. Как мы теперь будем жить, просто не представляю. Ведь вы поймите, в чем дело. Горячей воды нет — Марина Александровна идет разбираться. Канализацию прорвало — в тот же день, если не в тот же час, прибудут, иначе Марина Александровна подъедет. Железная женщина была, железная! Говорят, за одним столом с Иосифом Виссарионовичем сидела, чай пила. Не знаю уж, с вареньем или без.
