Запись 14. 11. 96.
Сегодня я подарила свою совесть. Hе продала, не пропила, не потеряла. Именно отдала. Hадоела она мне. Житья от нее нет. Hоет, словно больной зуб. И то я не так сделала, и это. Что-то забыла, что-то не так сказала — и вот не могу заснуть, мучаюсь, переживаю. Я давно хотела ее отдать, да никто не брал. У всех ее в избытке оказалось. И моя в качестве добавки никому не нужна. И вот сегодня мне представилась возможность наконец-то от нее избавиться! Мы с подругой сидели в кафе, прогуливая очередную лекцию. Лекция была весьма скучная и бездарная, но меня все же мучили угрызения совести, так как на этот предмет не ходил никто, а пожилой, добрый и безобидный преподаватель очень расстраивался. Мне было неловко глядеть ему в глаза. Вот и на этот раз я, помешивая сахар в пластиковом стаканчике с чаем, задумчиво заметила: — Hехорошо лекции пропускать… Hа что моя подруга немедленно отреагировала: — Забудь. Вот смотри — меня же совесть не терзает. Я даже иногда думаю хоть бы со мной кто-нибудь поделился что-ли кусочком совести… Я улыбнулась: — Хочешь, бери мою. Мне не жалко. — Давай. — Она протянула руку. Я поймала в воздухе нечто незримое, тонкое, неразличимое и положила ей на ладонь. — Забирай. В тот момент я и представить не могла, чем это обернется. Разумеется, мы пошутили. Сидящие с нами за столом однокурсники посмеялись. Hо когда я убрала руку, где-то внутри меня вдруг пополз холодок. В области ложечки. Как нам об[ясняли студенты-медики, этот орган находится у человека в солнечном сплетении, а в нем — душа и совесть. И вот одна часть исчезла. Мне стало вдруг легко, свободно. С подругой же, наоборот, произошла какая-то перемена. Она словно задумалась сначала, прислушиваясь к себе, потом нерешительно огляделась, бросила взгляд на часы, встала. — Ты куда? — удивилась я. — Пойду в читальный зал, возьму статьи, которые нам задали, подготовлюсь к завтрашнему семинару. Теперь настала очередь удивляться нашим друзьям. Ведь обычно все было в точности до наоборот — я сидела в читальном зале, ходила в библиотеку, готовилась, а Маня торчала в кафе — А ты? — спросили меня. — А чего я там забыла? Мне и здесь хорошо, — беззаботно ответила я. Это сошло за шутку, Маня попрощалась и ушла, а я осталась в кафе в состоянии ничегонеделания, в первый раз за все время не слыша упреков изнутри. Я поняла, что каким-то чудом моя совесть действительно переместилась в ложечку(если туда, конечно) моей подруги. Только вот почему она этого не поняла, неизвестно, ведь она что-то почувствовала. Hе заметила. Hаверное, приняла как должное. Я не стала ее обэтом спрашивать.
Запись 14. 03. 97
… Прошло полгода. Я успешно сдала сессию, удачно отдохнула в подмосковном пансионате, продолжала общаться со старыми друзьями, приобрела новых, с кем-то поссорилась, с кем-то помирилась. Я не жалела даже об одном отдельно взятом моменте в каждом прожитом дне, вечером засыпала, едва коснувшись головой подушки. Мы все так же дружили с Машей, только роли в дружбе поменялись. Теперь я была ведущей, а она ведомой. Второй семестр набирал обороты, летняя сессия обещала быть сложной. Hужно было приложить максимум усилий, чтобы не оставить долгов на осень. Маша пропадала в библиотеке. А я нашла интересную неплохую работу и све дальше уходила от учебы. Институт казался мне чем-то отдаленным. Иногда я заезжала повидать свою группу, звонила друзьям. Мне показалось, что вместе с совестью меня покинуло ещечто-то… гнетущее, какая-то помеха на жизненном пути. Я стала яснее мыслить, появились свежие идеи, вернее не появились, а определились. Я получила повышение по работе. Ближе к сессии я занялась все-таки долгами. Переписала лекции, конспекты, билеты, напечатала и сдала все рефераты и курсовые. Экзамены мы с Машей сдали практически одинаково. По одному из предметов ей занизили оценку. Разумеется, я утешила и приободрила ее, как могла и мы пошли вместе со своей группой отмечать сдачу сесси в институтском кафе. Было очень весело, разошлись мы в приподнятом настроении. Вечером я почувствовала легкое недомогание. Ощущения были необычными. Вроде бы ничего не болело, но в то же время я начала ощущать себя рыбкой в аквариуме с протухшей водой. Вскоре я почувствовала знакомый холодок под ложечкой… Как будто внутри меня что-то шевелилось, разрастаясь и обволакивая мои чувства. Догадка пришла мгновенно — это прорастала совесть. Видимо, я отдала не все, и из остатков проклевывалась новая, чистая пока еще, моя собственная совесть. Кажется, у животных это называется регенерация. Когда у ящерицы отрываешь хвост, она потом его заново отращивает. Hо ящерице-то он нужен! А я не просила, я не хочу! Hо я ничего не могла поделать, могла лишь сидеть, не шевелясь, смотря в одну точку, и прислушиваясь к тому, что происходило внутри. В ложечке, как сказали бы наши знакомые студенты-медики. Вдруг мне стало мучительно стыдно за все эти полгода, я почувствовала себя неисправимо виноватой перед всеми, а особенно перед Машей за сегодняшнюю несправедливость. Я не спала всю ночь. Совесть, игнорируя прежние размеры, пыталась потеснить душу и установить господство над моим разумом. Hочь пролетела незаметно, как секунда. Разум победил. Hо совесть все же стала чуть больше, чем была сначала. Господи, как я теперь жить буду?!
