Семнадцать лет назад…
Дом в конце дороги тонул в ночном мраке. Тут что-то не так, подумала Айрин. Родители всегда оставляли для нее свет включенным.
– Да будет тебе, Айрин, хватит дуться. – Памела затормозила на подъездной дорожке. Фары автомобиля с откидным верхом пронзили тьму, упершись в еловые заросли, неясно вырисовывавшиеся за домом. – Я просто пошутила, неужели неясно? Гляди-ка, у тебя дома нет света. Твои уже легли. Никто и не узнает, что ты припозднилась.
Айрин открыла дверцу машины и вышла.
– Конечно, узнают. Ты все испортила.
– Вали все на меня, – беспечно предложила Памела. – Я забыла о времени.
– Я сама виновата – думала, ты мне настоящая подруга и тебе можно доверять, но ошиблась. У моих родителей два неукоснительных требования: никаких наркотиков и никаких поездок на тот берег озера.
– Ты нарушила только одно из них. – Улыбка Памелы в свете, падавшем от приборной доски, была ослепительной. – У меня в машине наркотиками и не пахнет.
– Мне запрещено выезжать за пределы города, и тебе это отлично известно. Ты только-только получила права. Папа говорит, ты еще неопытный водитель.
– Но я ведь доставила тебя домой в целости и сохранности, скажешь нет?
– Ты же знаешь, дело не в этом. Я дала слово родителям.
– Ну прямо пай-девочка! – В голосе Памелы явственно звучали раздражение и возмущение. – Слушай, ты еще не устала от всех этих правил?
Айрин сделала шаг назад.
– Так вот, значит, для чего все это? Оказывается, ты просто хотела проверить, сможешь ли заставить меня нарушить родительский запрет. Что ж, тебе это удалось. Надеюсь, ты теперь довольна. Это наш с тобой последний совместный выход. Хотя, возможно, именно этого ты и добивалась, я права? Спокойной тебе ночи, Памела.
Шаря в сумочке в поисках ключа, Айрин повернулась к дому с черными окнами.
– Айрин, постой…
Ничего не ответив, Айрин с ключом в руке поспешила к дому. Родители будут рвать и метать. Теперь, наверное, на всю жизнь под замок посадят, а уж до конца лета – как пить дать.
– Ну и пожалуйста! – бросила ей вдогонку Памела. – Иди, кисни со своей правильной и нудной семейкой. А я подыщу себе подругу, которая умеет веселиться.
Памела, резко рванув с места, уехала. Огни кабриолета растворились в ночи, и Айрин осталась стоять одна в кромешной тьме. Она почувствовала, как ее пробирает озноб. И это тоже странно, подумала она, ведь на дворе лето. На озеро лился лунный свет. Они с Памелой этим вечером даже верх ее новенькой спортивной машины опустили. Вроде не должно быть холодно.
Может, так всегда бывает, когда теряешь веру в человека, которого раньше считал своим другом.
Айрин мрачно посмотрела на крайние окна дома, где находилась родительская спальня: не зажегся ли там свет? Родители должны были услышать шум машины, подумала она. И прежде всего отец – у него чуткий сон.
Но окна по-прежнему зияли темнотой. Айрин ощутила легкое облегчение. Если родители не проснулись, неизбежная тягостная сцена откладывается до утра. Правда, до утра осталось всего ничего. Скоро она услышит, что ей всю дальнейшую жизнь придется просидеть взаперти.
Айрин с трудом разобрала в темноте ступеньки. Отец забыл включить фонарь на крыльце. Вот уж действительно странно. Он всегда на ночь оставлял гореть этот фонарь и еще другой – за домом. Это одно из его правил.
Айрин помедлила с ключом в руке. Спальня родителей располагалась справа от крыльца. Если войти в дом через парадный вход, они почти наверняка услышат шум. Но раз они до сих пор не проснулись, то, может, не проснутся, и когда она пройдет черным ходом через кухню. И тогда, оставшись никем не замеченной, она тихонько прошмыгнет по коридору к себе в комнату.
Айрин обогнула дом. Темень стояла непроглядная – хоть глаз выколи. Эх, жаль, фонарика нет. В серебристом свете луны маленького причала и лодки, с которой отец удил рыбу, было почти не разглядеть.
Добравшись до задней двери, Айрин с испугом обнаружила, что и там темно. Она споткнулась о нижнюю ступеньку и чуть не упала, но в последний момент удержалась, схватившись за перила.
Отчего это, интересно, отец забыл включить фонари? Что-то здесь и в самом деле не так. Быть может, все лампочки разом перегорели?
Айрин повозилась с ключом, вставила его в скважину и осторожно повернула дверную ручку, стараясь не шуметь.
Дверь не поддавалась, будто ее изнутри приперли чем-то тяжелым. Айрин надавила сильнее.
В щель приоткрывшейся двери хлынул отвратительный, тошнотворный запах, от которого выворачивало наизнанку. Что это? Неужели в дом пробрались какие-то животные? Маму утром хватит удар.
Однако где-то в глубине души Айрин уже знала: случилось что-то ужасное. Ее начало трясти как в лихорадке. Ни жива ни мертва, она переступила порог дома и нащупала на стене выключатель.
Ослепив ее на мгновение, вспыхнул свет, а затем она увидела кровь на кухонном полу.
И услышала чей-то крик. Краешком сознания Айрин поняла, что этот душераздирающий вопль, полный ужаса и отчаяния, а главное – нежелания верить в увиденное, принадлежит ей. Но он доходил до нее как бы со стороны, словно чужой.
Она вдруг очутилась в какой-то иной реальности, где было нарушено привычное положение вещей, где все было ненормально.
