Когда я был маленьким, один из моих друзей сказал кое-что ужасно глупое. Он сказал, будто Рождественского Деда не существует.
– Тогда откуда берутся все рождественские подарки? – спросил его я. Друг не смог ответить.
– Не знаю, – признался он. – Просто мне так старшая сестра сказала.
– Кто же тогда спускается по дымоходу, съедает рождественские пирожки и выпивает бренди? – продолжил спрашивать я. – Кто управляет санями?
Друг некоторое время молчал.
– Знаешь что? – наконец сказал он. – Ты прав. Не знаю, с чего я об этом заговорил. Хочешь поиграть в шарики?
Той ночью мне было трудно уснуть. Я выиграл в споре, но друг посеял в моей душе крошечное семечко сомнения. Что если Рождественского Деда и правда не существует?
Рождество приближалось, и я начал задаваться всевозможными тревожными вопросами: кто такой Рождественский Дед? Почему он приносит подарки? Как он успевает доставить их все всего за одну ночь? Как это всё началось?
Я решил, что есть лишь один способ выяснить правду. Я должен встретиться с Рождественским Дедом лично.
Конечно, я никому не рассказывал о своём плане. Мои родители попытались бы остановить меня, а младшие сёстры-близняшки увязались бы следом, хотя они ещё слишком маленькие. Задание было серьёзное, и я не мог допустить, чтобы что-то пошло наперекосяк.
Наконец наступил Сочельник, и родители поднялись ко мне в комнату, чтобы пожелать спокойной ночи.
– Знаешь, какой завтра день? – спросила мама с блеском в глазах.
– Среда? – отозвался я, притворяясь, будто мне всё равно.
Она перевела взгляд на папу, и тот пожал плечами.
– Да, милый, – сказала мама, пытаясь поддерживать атмосферу загадочности. – Среда. А ещё Рождество.
– О, – ответил я. – Рождество меня не особо интересует.
– Правда? – удивился папа. Вид у родителей сделался очень разочарованный, и на какой-то краткий миг мне стало стыдно, что я их обманываю.
– Рождество ничего так, – сказал я, – если вы любите подарки, и шоколад, и сладости, и всякое такое, но лично я предпочитаю решить парочку задач по математике под классическую музыку. – Потом я изобразил широкий зевок и закрыл глаза.
– Лишь бы ты был счастлив, милый, – сказала мама с беспокойством в голосе. Родители поцеловали меня перед сном, выключили свет и спустились на первый этаж.
Я лежал в темноте с закрытыми глазами и прислушивался. Я слышал, как сёстры в своей спальне дальше по коридору болтают на особом выдуманном языке, который понимали лишь они. Обычно когда они так разговаривали, я чувствовал себя немножко покинуто, но не сегодня: сегодня у меня было совершенно выдающееся задание.
В конце концов сёстры умолкли, и дом вдруг стал казаться очень тёмным и таинственным. Я слышал, как родители тихонько переговариваются внизу. Но скоро и этот звук прекратился, а потом заскрипели ступеньки – мама с папой отправились спать.
Я знал, что они могут заглянуть ко мне, так что притворился крепко спящим.
– Спокойной ночи, мужичок, – прошептал папа, осторожно переложив мою голову обратно на подушку и натянув на меня одеяло, чтобы я не замёрз. Потом я ощутил запах маминых духов: мама поцеловала меня. Дверь закрылась, и я услышал, как родители направляются в свою спальню.
Я лежал неподвижно и вслушивался в темноту. Прошло, как мне показалось, ужасно много времени, когда я решил, что уже можно приоткрыть один глаз. Часы на тумбочке показывали без четверти двенадцать. Я никогда в жизни не засиживался так допоздна и на миг задумался, не обращусь ли в камень, когда пробьёт полночь, как ребёнок из сказки.
Я отбросил одеяло, опустил ноги на коврик и на цыпочках подкрался к окну. Подоконник снаружи покрывал снег. Месяц был тонкий, но яркий, а в соседском саду по белой лужайке осторожно пробиралась лисица. Сине-чёрное небо усеивали звёзды и клочки облаков. Ничего на небе не двигалось. Не было ни падающих звёзд, ни спутников, ни даже катящихся планет. И совершенно точно никаких саней, запряжённых оленями.
Я пробрался обратно к постели. Взяв обе подушки с кровати и прихватив одну с кресла, я соорудил нечто вроде кроватного трона, чтобы сидеть на нём и наблюдать за открытым небом. Я во что бы то ни стало намеревался не заснуть. Я намеревался дождаться Рождественского Деда.
По белой лужайке осторожно пробиралась лисица.
* * *
Сперва я услышал бубенцы. Но их звон был не радостный, как в рождественской песенке, а скорее напоминающий бряцанье коровьих колокольчиков. Я подбежал к окну. В небе было пусто, как и прежде. Я услышал, как где-то вдали бубенцы затихали и снова начинали звенеть, с каждым разом всё громче. Постепенно звон приближался, а моё волнение возрастало. Наконец, когда они загремели совсем близко, раздался сильный удар, за которым последовали громкий скрип и скрежет, а потом весь потолок содрогнулся. Я всегда думал, что Рождественский Дед прибывает тихо, но, видимо, я ошибался. Неудивительно, что ему приходится ждать, пока все уснут!