Когда я проезжаю мимо фасада Крествудского колледжа с часами на величественной башне, понимаю, почему это здание предпочитают называть центральным. Это главная достопримечательность университета, и этот образ используют на всем, что представляет интерес. На письме о моем поступлении была печать с такой же эмблемой. Вместе с колоколом, что отбивает каждый час, в окно проник запах осени. От звонкого одинокого звука по коже пробегают мурашки. Мне кажется забавным, как одновременно эта башня с часами может быть очаровательной и зловещей.
Дядя Джим несколько раз сигналит из следующей за мной машины. Взглянув в зеркало заднего вида, вижу, как он жестами говорит мне свернуть налево на следующем повороте. Его паранойя по поводу того, что мне придется идти пешком до своего общежития, заставляет улыбнуться, и, чтоб как-то его успокоить, я сигналю ему в ответ. Кампус Крествуда состоит всего из нескольких улиц и, если я пропущу свою, то это не будет большой проблемой. «Если мне удастся тут заблудиться, то я недостойна той академической стипендии, которую мне дали», — думаю я, поправляя блеск на губах.
Не торопясь проезжаю дубовую аллею, что тянется по бокам от дороги. Всегда думала, что поеду учиться в какой-нибудь крупный город, типа Нью-Йорка или Чикаго, но когда мне пришло предложение из Крествуда, я не смогла упустить такой отличный шанс. Хочу сказать, кому нужен большой город, где все расписано по секундам? А Крествуд всегда входил в список лучших частных колледжей страны. Плюс, буду находиться в Мечегане и смогу чаще навещать дядю Джима. До него будет всего несколько часов езды, это важно, ведь я нужна ему. Кроме друг друга у нас больше нет родственников.
Когда перед моим взором появляется общежитие, то тревога подбирается ко мне совсем незаметно. Я совершенно никого не знаю в Итс Холле, да впрочем, как и в самом Крествуде. Хотя и познакомилась с некоторыми, когда приходила на экскурсию по колледжу в прошлом году, но тогда я была просто потенциальным студентом, поэтому не старалась заводить знакомства. Меня накрывает новая волна паники, или, возможно, раскаяния за то, что покидаю так много привычного для меня. «Не переживай», — убеждаю я себя и делаю глубокий вздох. — «Это место мне понравится. Все будет хорошо».
В парке под развесистым вязом я заглушаю двигатель и жду своего дядю, пока он доедет до меня. Притормозив, он припарковывает грузовик, поставив его на ручник. Из его стерео доносится Боб О`Райли, он качает головой и играет на воображаемой гитаре под такт громкой музыки.
Обычно, лицезрение родителей, перетаскивающих из своих машин коробки, настольные лампы и прочие вещи, приводило меня в ужас, но только не сегодня. Сейчас я стараюсь запомнить этот момент, потому что дядя Джим для меня очень важен.
Мы поддерживаем друг друга. Вскоре после моего рождения, когда мама умерла, он стал моим опекуном. Это было нелегко, тогда ему было всего лишь двадцать лет.
Я наблюдаю, как он открывает рот под фонограмму рок-н-ролла, и улыбаюсь, зная, что он делает это специально для меня. Дядя пытается развеселить меня, чтобы я не нервничала. Когда выбираюсь из моего старого джипа, то стараюсь не замечать, как от дверцы отлетают кусочки ржавчины.
— Твой рок на воображаемой гитаре… — произношу я, когда он заглушает двигатель и улыбается мне через окно грузовика.
— Знаю. Это мое призвание. Я был рожден для рока, — хвастливо говорит он и подходит ко мне.
— Безусловно, — соглашаюсь я. Тем временем дядя закидывает руку на мое плечо и зажимает мои длинные каштановые волосы.
— Готова? — спрашивает он, поправляя свои темно-каштановые волосы, которые сразу же падают ему на лицо.
— Да, — киваю я, протягивая ему расческу из моей сумочки.
Он улыбается и берет ее у меня.
— Знаешь, что мне больше всего в тебе нравится, Иви?
Я приподнимаю брови.
— Ммм, то, что я не потею? — вопросом на вопрос отвечаю я.
Он широко улыбается и качает головой.
— Конечно, и это тоже, но я имел в виду то, как ты ко всему относишься. Я не сильно беспокоюсь за тебя, потому что знаю, что ты обследуешь каждый угол, прежде чем начать решать проблемы, — произносит он.
Украдкой бросаю взгляд на него, прежде чем пытаюсь возразить.
— А ты знаешь, что мне в тебе нравится?
— Мой музыкальный талант? — с невозмутимым лицом отвечает он. Улыбаюсь, потому что нам обоим известно, что он напрочь лишен слуха.
— Да, именно он, — соглашаюсь я, — и тот факт, что ты всегда знаешь, что сказать.
— Тебе это нравится? — удивляется дядя, пока мы идем в сторону моего нового места жительства — Хорошо, потому что я занимался этим в машине всю дорогу.
— Это выглядит очень по-родительски, — хвалю я его, когда он придерживает дверь, чтобы я зашла.
— Я этого и добивался, — признается дядя Джим в фойе, подходя к широкому столу из красного дерева.
