Владимир Войнович
НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОР
В свое время меня часто спрашивали, трудно ли мне было попасть на Запад. Я отвечал, что совершенно не трудно, а даже наоборот. В январе 1980 года ко мне в московскую квартиру явился человек из КГБ и сказал, что советская власть и советский народ слишком долго меня терпели, а теперь их терпение кончилось и посему мне предлагается покинуть Советский Союз и как можно скорее. Я подумал и согласился. Потому что мое терпение тоже было исчерпано. 21 декабря 1980 года, практически в канун неправославного Рождества, я, моя жена и семилетняя дочь, оказались в Мюнхене. Встречали нас разные люди, в том числе и немецкий писатель, которого я назову условно Гуго Майер. Именно он привез нас в гостиницу, где для нас на первые дни был забронирован номер.
Не успели разложить чемоданы - международный телефонный звонок из Лондона. Известная Западная Радиостанция, вещающая на Советский союз... Вы, конечно, знаете, какая именно радиостанция, потому что из Лондона только одна радиостанция вещала на Советский Союз... Но я ее все-таки не назову, потому что тогда надо называть и конкретных людей, но конкретные люди могут обидеться или утверждать, что того, о чем я рассказываю, не было и требовать доказательств, а у меня не все доказательства сохранились (хотя некоторые и сейчас лежат перед моими глазами). А если назвать своим именем радиостанцию, но имена привести вымышленные, будет еще хуже, радиостанция заявит, что таких людей там никогда не было и получится, что я вру, а на самом деле я не вру никогда. Хотя в отдельных деталях ввиду прошествия долгого времени могу ненароком допустить неточности.
Итак, мне позвонили из Лондона... Не знаю, может, и городу придумать название... Ладно, уж город пусть останется как есть... Еще раз итак, мне позвонили из Лондона. Известная Западная Радиостанция (сокращенно - ИЗР) просит дать интервью. Я ответил по телефону на заданные вопросы, обругал советскую власть и ее политику, рассказал о своих творческих планах, после чего интервьюер сказал, что интервью мое (вот здорово!) будет оплачено и спросил, на какой адрес выслать гонорар. Я ответил, что адреса у меня пока никакого нет, а вот у господина Гуго Майера (фамилия и названия улиц изменены) адрес есть, господин Майер живет в Мюнхене на Шлиппенштрассе 14, пусть чек пришлют ему, он мне его передаст. Через короткое время я обзавелся собственным жильем на улице Ханс Каросса в деревне Штокдорф (оба названия подлинные) неподалеку от Мюнхена. Даже заказал себе штамп со своим постоянным адресом, что-бы каждый раз не писать его от руки. Естественно, я сообщил свой адрес всем, с кем находился тогда в переписке, в том числе и радиостанции ИЗР.
Прошло еще несколько дней, мне позвонил Гуго Майер с известием, что из Лондона пришел денежный перевод. Я купил бутылку вина, сел в машину, поехал за сорок километров в город, посетил Гуго Майера. По случаю моего приезда жена Майера приготовила обед. Выпили, поели, поговорили и день прошел.
На другой день опять был звонок с ИЗР (по моему телефону, а не Гуго Майера) с просьбой написать для них какую-нибудь юмореску. Я написал юмореску и отправил, указав свой адрес и попросив будущую корреспонденцию адресовать прямо мне. Юмореска прошла в эфир, мне начислили гонорар и отправили на имя Гуго Майера. Гуго Майер позвонил, я купил бутылку вина, сел в машину, поехал, мы пообедали, поговорили и свечерело.
Между прочим, моя юмореска на ИЗР многим очень понравилась, о чем сообщил мне по телефону Джон Бенсон, заместитель главы русской службы. Он же просил писать им и дальше что-нибудь в этом духе. Я сказал: хорошо, но, пожалуйста, не посылайте гонорар Гуго Майеру. Гуго живет далеко, мне ездить туда каждый раз не с руки и незачем, тем более, что я не бомж, имею свой собственный адрес и могу это удостоверить своей личной печатью. Джон записал мой адрес, я сочинил новую юмореску и через некоторое время опять обедал у Гуго Майера по поводу пришедшего к нему моего гонорара. Через день жена Майера кормила снова меня, по случаю прибытия из Лондона новой депеши.
В этот раз ко мне обращался лично директор русской службы Гарри Причер. Отчасти повторяя слова своего заместителя, он сообщал мне, что русская служба, довольна моим сотрудничеством и желает продолжать наши рабочие отношения. Я поблагодарил Гарри за похвалу и заодно попросил его лично еще раз записать и сообщить подчиненным мой собственный правильный адрес, а господина Майера больше не беспокоить. Гарри сказал хорошо, но следующая корреспонденция опять пришла к Майеру.
Поскольку я установил с ИЗР более или менее постоянную связь, оттуда стали приходить разные бумаги. Просьбы что-нибудь написать, контракты, анкеты, письма радиослушателей. И весь этот почтовый поток в течение лет приблизительно трех шел на Шлиппенштрассе и оседал в ящике Гуго Майера. Подписывая контракты, заполняя анкеты, отвечая на письма, я каждый раз и все настойчивей просил посылать мои письма мне, а не Гуго Майеру и, чтобы обратить внимание на просьбу, ставил штамп со своим адресом и писал его от руки в начале письма, в середине и в конце, обводил его красным фломастером, наводил на него разноцветные стрелы, как на картах военных сражений, но все было бесполезно, письма регулярно поступали на имя Гуго Майера.
