Нечеловеческий фактор - [2]

Впрочем, не совсем так. Имя этого бедного и ни в чем неповинного адресата постепенно подвергалось последовательной трансформации. Сначала Майера называли Гуго, потом Гуга, потом Ога, потом Опа, что по-немецки значит "дедушка", потом Ома, что означает "бабушка".Процесс искажения развивался. Сперва изменялось только имя, затем дошло до фамилии. Ома Майер, Кома Шаймер, Доба Шмахер, Дора Штукер, Дура Шмухер и чем дальше, тем больше, до абсолютной неузнаваемости. Через некоторое время стали путать имя, фамилию и название улицы, именуя ее последовательно: Шлиппенштрасе, Штиленштрассе, Шалдиркассе, Шмантильмассе и так далее. Не думайте, что я сидел сложа руки.

Каждый раз при получении письма адресованного Дробу Тухтеру или Кону Шпарлину, я приходил в ярость, звонил в Лондон по телефону, но чаще прибегал к эпистолярному жанру, разражаясь то язвительной, то гневной филиппикой. Иногда перемежал текст указанием адреса, примерно, таким образом: "Дорогой Гарри, в ответ на Ваше предложение написать одноактную пьесу, сообщаю, что меня зовут не Кроп Вишлер, и не Прост Трайлер, а Владимир Войнович и проживаю я не в Мюнхене, а в Штокдорфе на Ханс Каросса штрассе. Пьесу я готов написать даже полутораактную, но при условии, что вы пришлете ваш заказ на мою фамилию, а не на другую и по моему адресу. Но если вы будете и дальше слать мне корреспонденцию через Гуго Майера под всеми его псевдонимами, то вашей радиостанции придется платить мне отдельно за бензин на поездки в Мюнхен, на вино, которое я каждый раз покупаю, а Майеру выплачивать денежную компенсацию за обеды, которыми меня регулярно кормит его жена.

И эта угроза ни на кого не подействовала.

Несколько раз в ответ на очередное послание из Лондона я отправлял им лист бумаги весь заляпанный штампами с моим адресом. Никакого результата.

Поначалу вся эта история казалась мне забавной вроде безобидного анекдота, потом стала все больше меня раздражать, и в конце концов при очередном сообщении Гуго Майера о новой корреспонденции из Лондона, меня уже просто трясло. У меня появилось что-то вроде мании преследования, я стал думать, что какие-то злые люди на ИЗР специально хотят довести меня до инфаркта или до сумасшедшего дома. А может даже и КГБ с той же целью перехватывает письма и перекладывает из одного конверта в другой.

Время от времени мне приходила мысль вообще прекратить всякие контакты с радиостанцией и ни за какими письмами больше не ездить, но возможность прямо обращаться к моим читателям в Советском Союзе была мне очень дорога, и в конце концов я решил проверить, после каких усилий мне удастся довести мой адрес до сведения работников радиостанции. Я подумал: пусть это будет чем-то вроде научного эксперимента, поставленного на себе. Так в прошлом некоторые врачи проверяли свои вакцины, заражая самих себя чумой или холерой.

Тем временем Гуго Майер решил сменить жилье и переехал в другую часть Мюнхена, может быть, в надежде, что письма из ИЗР там его не достанут. Не тут-то было.Немецкие почтальоны, проявляя исключительную добросовестность и чудовищную сообразительность, находили бедного Майера даже тогда, когда из Лондона приходила депеша на имя Корта Пришлера в доме номер Ноль на улице Крилиензассе. Гуго опять звонил, сохраняя (не понимаю, как ему удавалось) полное спокойствие. И чтоб я не нервничал, объяснил мне однажды, что все дело в компьютере.

Тогда, в начале 80-х годов, компьютеры были еще не везде, но в некоторых больших компаниях все-таки были. О них рассказывали всякие страсти, для кого забавные, а для кого и драматические. Самая знаменитая история была с человеком, которому компьютер торговой компании регулярно выписывал счет за несовершенные им покупки. Правда, счет был соответственный - на ноль долларов, ноль центов. Сперва тот человек вел себя благодушно, как я. Потом стал нервничать и слать компании сердитые письма, уверяя, что он у нее никогда ничего не покупал. Неумолимый компьютер отвечал ему напоминаниями, а потом и угрозами, что его долг в сумме ноль долларов ноль центов за просрочку платежа увеличивается каждый день на ноль процентов, и если он не оплатит счет в течение ноля дней, то ноль будет многократно помножен на ноль и так далее и все это длилось до тех самых пор, пока получатель угроз не сообразил, что надо делать. Он выписал и послал компьютеру чек на ноль долларов ноль центов плюс ноль процентов за ноль просроченных дней. Компьютер этот чек зарегистрировал, записал в свою глупую память, внес на баланс компании и успокоился навсегда.

Гуго мне объяснил и я с ним согласился. Конечно, эти шутки вытворяет компьютер. Живые люди просто не могут не обратить внимания на все мои просьбы, мольбы, вопли и заклинания. На это способна только бездушная машина. И я понял, что надо делать.

Однажды Джон Бенсон попросил меня приехать в Лондон и прочесть главы из моего нового романа. Я явился в редакцию неся в одной руке портфель с рукописью, а в другой горсть гвоздей. Джон, встреченный мной в коридоре удивился:

- Вы собираетесь у нас что-нибудь ремонтировать?

- Нет я собираюсь высыпать эти гвозди внутрь вашего компьютера, чтобы он сгорел от короткого замыкания.