Боевому другу Алексею Ивановичу Щербакову,
бывшему командиру 3-го гвардейского полка авиации дальнего действия,
человеку, чья доброта и мудрость являли нам пример истинного патриотизма,
любви к жизни и делу, которому мы служили в суровые годы войны,
с чувством сердечной благодарности.
АВТОР
Жизнь Бориса Ермиловича Тихомолова складывалась так же, как и жизнь сверстников его поколения. Школа в Ташкенте, куда перебралась его семья из Баку. Потом по путевке комсомола — строительство знаменитого ташкентского «Сельмаша».
Днем — землекоп, вечером — курсант стрелковой школы. Книги, комсомольские собрания, жаркие споры. Жизнь, до предела наполненная сознанием, что все перед тобой открыто.
Однажды — это было в 1929 году — он написал очерк о своих друзьях-комсомольцах, строителях ташкентского завода, и напечатал его в «Правде Востока». Товарищи, прочитав газету, похвалили, прибавив, что из него может получиться писатель. Но он не придал значения словам товарищей и вскоре забыл о своем выступлении в печати.
В те дни его страстно увлек пятый океан.
Из бесчисленного разнообразия профессий Борис Тихомолов избрал самую романтическую — профессию летчика. Впрочем, тогда меньше всего думалось о романтике. Просто время было удивительное — молодость нашей страны. Все представлялось таким доступным и близким. Сам воздух, казалось, был пропитан романтикой.
Давно уже Б. Тихомолов не водит воздушные корабли, но в его душе до сих пор сохранилось острое чувство высоты, на которую его поднял плавный поворот крепко сжатого в руках рычага управления самолетом.
Это было в 1931 году в Балашовской авиашколе, куда его зачислили после трудного конкурса: на каждое место претендовало 25 человек. Сыграл ли здесь элемент «везения», а может, большая работоспособность, желание и умение будущего курсанта — трудно сказать. Известно только, что прежде чем поступить в 3-ю Балашовскую объединенную авиашколу гражданского воздушного флота, Борис Тихомолов закончил шестимесячные курсы авиаспециалистов и успел, хотя и немного, поработать сборщиком самолетов в ремонтных мастерских. В авиашколе ему тоже повезло: вскоре упрямый и трудолюбивый курсант обогнал своих товарищей, Вместе с другими его перевели на ускоренные курсы, и четырехлетнюю программу он прошел за два года. Блестяще закончив авиашколу, он стал инструктором, получил «одиннадцать гавриков, из которых должен был сделать летчиков».
За три года работы в авиашколе он еще более усовершенствовал умение парить в воздухе. А главное, педпрактика исподволь формировала в нем будущего писателя. Чтобы научить курсанта летать, надо было обладать качествами и первоклассного пилота и хорошего психолога.
В 1936 году произошел новый поворот в жизненной судьбе Бориса Тихомолова. Средней Азии потребовались летчики. Набирали только добровольцев: слишком тяжелые были условия — безводье, жара, пески из края в край, зимой — буранные ветры. И очень уж не романтическим, изнуряюще однообразным представлялся труд транспортника, летающего над пустыней.
Трудно — и Борис Тихомолов просит направить именно его в жаркое небо Азии. Романтика? Так это прежде всего труд, сказал тогда летчик озадаченным друзьям. И стал прокладывать новые небесные трассы над пустынями и горами Азии.
Его видели на трассах Ашхабад — Нёбит-Даг, Чарджоу — Ташауp, Кара-Калпакия — Узбекистан и других больших и малых воздушных дорогах. Он летал днем и ночью. Возил грузы, почту, строителей. Он поспевал всюду, видел многое. И всякое с ним случалось на неизведанных трассах. Однажды чуть не погиб в песках Каракумов. В другой раз пришлось совершить шестисот километровый ночной перелет над безводной пустыней и горами и, не отдохнув, снова отправиться в путь: никто, кроме и его, не мог выполнить этот полет.
С высоты он видел то, что не каждому удается увидеть, — царственного «шерхана», охотящегося на кабанов, стада диких коз, блуждающих по пустыне. Видел и куда более интересное: с каждым годом поднимающиеся в пустыне новые города и поселки, расцветающую прежде безводную степь и людей, преобразующих свой край.
Средняя Азия навсегда пленила сердце будущего писателя. Ей он посвятил свои первые рассказы и первую книгу. Ей же он обязан тем, что стал летать в любую погоду, днем и ночью, без посадки покрывая многие сотни и тысячи километров. Как пригодился ему во время дальних полетов на фашистский Берлин этот многолетний опыт!
Почти в самом начале войны, когда, по его словам, «фронт изгибался, трещал по швам, солдаты захлебывались в крови, отражая удары врага», Борис Ермилович «дезертировал»… на фронт. Не сразу, но в конце концов все-таки добился, что его зачислили в бомбардировочную авиацию дальнего действия.
О беспримерном мужестве летчиков-истребителей и штурмовиков, проявленном в годы Отечественной войны, у нас уже имеется достаточно обширная литература, среди которой и знаменитая «Повесть о настоящем человеке», и рассказы С. Курзенкова, и книга 3. Сорокина. Меньше книг о летчиках бомбардировочной авиации. А о налетах советской авиации на фашистский Берлин в самом начале войны, пожалуй, только Борис Тихомолов впервые рассказал в своих книгах «Сапар-батыр», «Сквозь ураган», «Мужество», наконец, в последней поэтически написанной повести «Небо в огне». И рассказал не с чужих слов, а как очевидец и участник событий.
