Лошади вели себя беспокойно, словно знали, что близится Ночь Странника.
Дьюранд почесал шею, поглядывая сквозь морось на ветви деревьев.
Они ехали домой, и он должен был провести своего господина знакомыми тропами. Деревья подступали прямо к дороге; от каждого порыва ветра листья начинали шелестеть — казалось, лес что-то шепчет путникам. Через час опустится ночь, застигнув их в дороге, а в Ночь Странника ни один храбрец не отважится заночевать под открытым небом.
— Если бы я знал, что твой отец живет в такой глуши, я бы тебе так сказал: "К чему шляться по Гиретским лесам, ожидая отцовских подачек, мы тебя посвятим в рыцари в той одежде, что на тебе". Не наряд делает человека рыцарем. Я сейчас еду и голову ломаю — неужели барон может жить в такой глуши? Неужели здесь находится его дом? А есть в этом доме стены? А крыша? Обиталищем ему, надо полагать, служит медвежья берлога. К чему она тебе? — пошутил сэр Кирен.
Дьюранд оглянулся, бросив взгляд на Кирена. Старого Кирена прозвали Лисом. На Лиса он и был похож — тонкокостный, густые рыжие усы лишь усиливали сходство. Именно сэр Кирен предложил отправиться в путь и по выражению его глаз Дьюранд заключил, что старый лорд уже догадался — они заблудились.
— Он не медведь, сэр Кирен, — отозвался Дьюранд.
— А деревня? Твое наследство? Мне хочется взглянуть на Грейвенхольм и на старого бедного скорбящего Оссерика, чьи владения ты должен унаследовать. Старик, чей сын сгинул в волнах, старик, живущий среди лесов, зная, что настанет день, и жестокосердный младший сын его сюзерена все приберет к рукам.
Дьюранд грустно улыбнулся.
— Я знаю, ты сам родом из этой глуши, — начал Кирен. — И вот я хочу спросить… Владыка Небесный!
Дьюранд ткнулся головой в ветви, а его лошадь, заржав, встала на дыбы. Лишь неимоверным усилием ему удалось удержаться в седле. Пытаясь унять Брэга, Дьюранд одновременно шарил повсюду глазами, пытаясь понять, что напугало его скакуна, и увидел, как на тропе сверкнула пара желтых глаз.
Спустя мгновение Дьюранду удалось поудобнее перехватить поводья. Он посмотрел вниз. Что-то металось под копытами Брэга. Это был серый в крапинку щенок, который время от времени задирал голову, чтобы кинуть вверх взгляд своих желтых глаз.
— Успокойся, Брэг, — повторял Дьюранд, — Успокойся. Ну же. — Охотничьей лошади Дьюранда было далеко до боевого коня, однако, подчиняясь уверенному голосу хозяина, она постепенно успокоилась.
Дьюранд внимательно посмотрел на трясущегося щенка, вжавшегося в дорожную грязь. Неожиданно Дьюранду в голову пришла мысль, что зверек — вовсе не щепок.
— Послушайте… — начал он и осекся, увидев, как побледнел его господин. Окаменев, он уставился на нечто, находящееся за спиной Дьюранда.
Дьюранд медленно повернулся.
Недалеко от них на тропе стоял серый волк размером никак не меньше человека. Дьюранд отродясь не видел этих тварей так близко.
В пустоземье с волками не сталкивались. Ими разве что пугали детей, да изредка до селений доносился вой. Яркие, как свечи, глаза волка вперились в Дьюранда. Путники заплутали, до ближайшей деревни были долгие лиги пути — именно такие несчастные и становились добычей волков. Волк издал низкий глухой рык — словно тяжелые цепи загрохотали.
Дьюранд и Кирен, застыв, глядели, как волчонок, проковыляв вперед на толстых лапах, прижался к твари. Казалось, он совершенно не боится длинных острых клыков. Зверюга, опустив жуткую голову, ткнулась в волчонка носом, словно целуя его.
— Господи, да это… — начал Дьюранд. Он уже был готов признать, что слишком плохо подумал о волках. Но в то же мгновение тварь распахнула пасть и проглотила волчонка.
— Дьявол! — воскликнул Дьюранд.
Волк его услышал.
Желтые клыки волка покраснели от крови. Он поднял тяжелый взгляд на Дьюранда и, качнув головой назад, проглотил добычу.
Невозможно.
Дьюранд извлек из ножен меч.
Волк не сводил с путников взгляд.
Живот хищника вздулся, судя по всему, несчастный волчонок, оказавшись в желудке, все еще был жив.
— Силы Небесные, — произнес Кирен, складывая ладони в знак Небесного Ока. — Чудовище.
Дьюранд крепко сжал рукоять меча. Волк, сверкнув глазами, щелкнул зубами. Зверюга сжалась, как пружина, и прыгнув, скрылась за деревьями, исчезнув так же неожиданно, как и появилась.
Дьюранду казалось, что за деревьями, вперив в него взгляды, таятся Небесные силы и силы тьмы. По серебристому лезвию его клинка пробежал холодок, забирая из пальцев все тепло. Сердце учащенно билось.
— И что же за несчастье пророчил нам этот зверь? — спросил сэр Кирен.
— Ума не приложу, — ответил Дьюранд. — Разве что священник смог бы ответить на ваш вопрос.
— Отродясь такой твари не видел. Я помню патриарха, старого Оредгара, он всегда желал знать… — старый рыцарь неожиданно решил сменить тему. — Давай-ка поглядим, удастся ли нам найти какой-нибудь приют в этом лесу.
Они тронулись в путь и через некоторое время приехали в деревню — первую деревню, на которую они наткнулись, проплутав двадцать лиг.
— Где мы? — спросил Кирен.
Дьюранд замер. Неожиданно до него дошло, куда привел их тракт.
— Грейвенхольм, — выдохнул он. Голос от волнения сел и был похож на рычание волка.
