"Товарищ, ты вахту не в силах стоять", - сказал санитар кочегару
Для тех, кто следил за хроникой "Под крестом и полумесяцем" - приложение.
Казалось, что все динозавры и мамонты вымерли. Кого раздавило льдом, кого разорвали на хобот и бивни. Не тут-то было.
Давным-давно в моей больнице была одна такая главная врач. Потом ее выпихали, но эту песню не задушишь и не убьешь. Престарелая леди, инвалид первой группы, продолжала трудиться в отделении физиотерапии. Я застал ее. И даже в десятый, по-моему, раз уложил в неврологию: картинный обморок с угрозой незамедлительного умирания. Это у нее было обычным делом.
В приемном покое она до недавних пор, поступая, оповещала давнюю работницу, которую знала лет сорок:
- Я бывшая главный врач!
Чтобы наверняка. А то молодые сестры ее на хер посылали.
Вопрос о выживании встал остро. Не в смысле, чтобы она выжила, а в смысле, чтобы ее выжить. Начмед-академик не смел на это пойти. Он пристроил ее в отборочную комиссию. Там она, руководя процессом, ухитрялась испортить жизнь шести человекам одновременно: трем докторам и трем просителям. Пока одна заведующая не потеряла терпение и не пошла к руководству с требованием прекратить.
Пока дело решалось, бывшая первая леди творила всякие ужасы.
Положила своего 80-летнего мужа. Тот, страдая диабетом и склерозом, давно превратился в овощную культуру с умеренной биологической активностью. Лежал себе тихо, да только заботливая жена вдруг подумала, что у него рак прямой кишки.
Собственно говоря, будь оно так, это ничего не меняло бы. Ан нет, извольте засунуть трубу по самые миндалины. И посмотреть, что там и как. Интересно же.
Лечащая докторша затряслась. Наконец, она набила карманы халата преднизолоном и прочей гадостью на случай шока, перекрестилась и повезла деда в проктологию. Потом рассказывала:
"Как вставили трубу, он замер. Ну, думаю, все".
Спрашивает: "Как себя чувствуете? Иван, например, Иваныч".
А он ей жалобно: "Очень какать хочется".
Тем все и кончилось.
К тому времени административное решение созрело и тоже оформилось в привычную каловую массу. Почтенную леди попросили выметаться.
"Я не уйду", - твердо сказала та.
И тогда, впервые за всю отечественную историю, главный врач елейным голосом молвил:
"Мы просто будем возить вам зарплату на дом".
Все раньше думали, что он идиот, а вон как гениально повернулось.
Нет, люди все-таки меняются. Пусть очень медленно, пусть со скрипом, но что-то разумное и вечное одолевает их.
И вот она, главная врач в отставке, улеглась на кардиологию. Ничего особенного, просто легла. Надо же полежать. И еще одну докторшу-хирурга положили туда же, пока только с сердечными жалобами.
Ветеранша поинтересовалась:
- Нас что же - будут кормить или мне самой тут готовить?
Вопрос ошибочно расценили как метафорический, как саркастическое замечание в адрес кухонных услуг.
На следующий день докторшу-хирурга перевели в неврологию. Из этой самой палаты, где она лежала с главврачом. Инсульт.
У нас больнице бывало всякое. Случалось и не очень веселое. А бывало, что черт его знает, как поступить. Вот история, с которой за давностью лет можно сорвать секретный гриф.
Лежала у меня одна тетка. Хорошая. Радикулит у нее был.
Прихожу однажды в палату и вижу, что она вся хмурая. "Что, - спрашиваю, - такое?" "Да так, - отвечает, - сон плохой приснился". И соседки ее кивают, соглашаются. Видимо, в курсе.
Ну ладно - сон, так сон.
На другой день приходит ее муж. Мы с хирургом-урологом К. сидели в ординаторской и резались в "Цивилизацию".
Муж этот весь трясся и содрогался, лицо белее белого. Вынул из-за пазухи пачку зеленых, тысяч десять там было, наверное.
"Ничего не пожалею".
Оказалось, что он, гуляя по командировкам, обзавелся сифилисом. И успел перепихнуться с супругой. А потом кое-что обнаружил у себя. И вот теперь ему нужно, чтобы мы профилактически прокололи его дорогую жену, ни слова ей не говоря. Дескать, обычное лечение радикулита по мудрому плану.
Как быть?
Просьба немыслимая. Я ведь лично никаких уколов не делал, только сестры, которые каждый день новые. Значит, надо договариваться, брать в долю. Просто так, с дуба, не назначишь же бициллин или что другое. Даже если бы я колол ее под видом новокаиновой блокады - все равно бы не вышло, сестра всегда ассистирует.
Ну, допустим, что сумел бы. Не это главное. Во-первых, неизвестно, заразилась ли она. Можно ведь и не заразиться. А во-вторых, и это уже главное, как узнать, вылечилась она или нет? Тут же специальные анализы нужны, их просто так вообще никто не делает. Без них этот чертов сифилис запросто получится приглушенным и тайным. Потом, через несколько лет, нос провалится - и привет, да еще уйма людей пострадает.
В общем, надо отказывать.
С другой стороны, заполучив такую информацию, я не имею права не отреагировать на сифилис в отделении. Это чревато. И тетке сказать нельзя. То есть можно, но свиньей быть не хочется.
"Безвыходная ситуация", - говорит уролог-хирург.
Я выбрал самый безопасный вариант. Велел мужику идти к заведующей отделением. Я буду чист, если поставлю в известность формальное руководство. Я надеялся на ее слабоумие. И не напрасно, как оказалось.
