В ту темную ночь то ли черная кошка перебежала мне дорогу, то ли темные боги отвлеклись и отвернулись от моего лика. Но удачливость и везение вдруг разом покинули меня. По крайней мере, именно так я восприняла все события, происходящие в этой истории. Странной, наполненной колдовством и любопытными событиями. Заставившей меня, воина хасраши, по-другому смотреть на мир. И понять ценность совсем иных вещей. Тех, о которых до той ночи я даже не задумывалась.
Но, вероятно, боги решили, что необходимо что-то менять в наших мирах.
Итак, все началось во вьюжную, темную ночь.
На улице выло, кидало в окна свирепые снежинки, скрипели старые балки трактира. Даже гул голосов и тот был тихим, словно пугливым. Нет-нет да и посматривали мужики в сторону двери, то ли ожидая, что та распахнется от бушующей на улице стихии, то ли в предчувствии чего более худого.
Трактирщица, уже немолодая и полная женщина, напряженно разливала в большие кружки вино и не шутила, как обычно, а лишь хмуро смотрела да приговаривала.
– Разлютовался. Ишь. Никак весть дурную несет. Давно такой непогоды не было. А тут… Не к добру.
Мужики на нее цыкали, ниже склонялись над столами и о чем-то напряженно говорили.
Я стояла на улице, у самого окна, изредка подглядывая в зал трактира.
Сидящим в нем было тепло. В отличие от меня.
Кое-как кутаясь в черный, давно поношенный плащ и переступая с ноги на ногу, я проклинала внезапную непогоду и мое задание. То самое, из-за которого мне пришлось промерзнуть уже до самых костей.
Мужчина сидел в дальнем углу, неторопливо попивая горячий брю. С опаской посматривал по сторонам. Хотя никому, кроме меня, до него дела не было.
Да и кому была интересна худощавая фигурка в темном плаще, накинутом столь сильно, что в глубине его не видно и лица. Перед мужчиной стояла уже пустая тарелка, и я втайне надеялась, что он наконец выйдет и мне не придется стоять на месте, будто изваянию, считая минуты нахождения на дичайшем холоде.
Я напрягала слух, пытаясь услышать, как он подзовет трактирщицу и наконец изволит расплатиться. Слышала многое: разговоры мужиков в трактире, стук бокалов и даже недовольное ворчание кухарки. Слух – одно из незаменимых качеств хасраши, лучших воинов тьмы, – никогда не подводил. Как не подводило ничто во мне. Обоняние, скорость, выносливость.
Слишком дорого далось мое обучение. Не в смысле денег, а в душе, теле, с не раз раздробленными костями, когда лучшие лекари военной академии Шаркароха отказывали меня лечить. И все же я выжила. Назло всем. Даже когда добрый родитель, взявший меня на попечение и решивший, что я слишком много проедаю из тех денег, что выделяло королевство на мое взращивание, отправил девчонку пяти лет на воинское обучение. Не в простую академию, а в академию тьмы. Туда мало кто шел сам. Знать обходила заведение стороной, прятала глаза, смотря на темные башни, из которых время от времени выходили бледные, худые, как щепки, выпускники. Раз в несколько лет. Если повезет. Не более двух-трех – тех, кто смог выжить и стать военной элитой Совета Тьмы. Тех, кто смог перенести бешеный холод и жар, спуститься в бездну и выбраться из нее. Потерять веру и навсегда забыть, что у тебя есть собственная жизнь. Ничего нет. Только Совет Тьмы и твой мастер. Тот, кому ты беспрекословно подчиняешься. Слово которого – закон.
Вот и сейчас по его слову я стояла у захудалого трактира, в богом забытом городке где-то на границе Шаркарохского королевства, и мерзла. В самом прямом смысле замерзла от лютого холода. Окна наполовину занесло снегом и затянуло ледовой коркой, сквозь которую было видно только силуэты в зале. Но я напрягала зрение и слух, лишь бы не пропустить того, кто являлся моим самым важным заданием. Моим первым заданием в Совете Тьмы после блистательного окончания академии. Я так долго ждала, когда же смогу показать себя, и вот это произошло. Моим мечтам суждено было сбыться. Я теперь воин хасраши, одна из десятков поступивших и единиц окончивших академию тьмы. Меня без волокит и лишних вопросов приняли боевиком в Совет. И теперь только от моих навыков и стараний зависит карьера и будущее. А зная свою твердолобость и направленность, я уверена, что в ближайшие пять лет стану капитаном, а после, возможно, и самим Мастером хасраши. Хорошие мечты. Позитивные. С ними легче стоять на морозе. Дело сразу приобретает смысл.
Недалеко раздались мягкие шаги по снегу.
Я юркнула в спасительную тень сумрака. В него могли входить только мы, воины тьмы, да еще редкие сумрачные твари. Сумрак – наша невидимая дверь в мир тайн и сокрытий. Он не всех принимает. А кое-кого не выпускает. Оставшиеся в нем навечно становятся призраками тьмы. Мрачными, холодными, равнодушными. Потому каждый шаг в него – это риск. И мы стараемся как можно реже пользоваться сумраком.
Дверь в трактир распахнулась вместе с очередным порывом ветра. Он ворвался в зал, загасил огонь и, проносясь ледяным холодом между столиками, ударил о косяк дверью.
Входящий попытался торопливо ее прикрыть, но сил не хватило. Кто-то вскочил и, костеря непогоду и тщедушного путника, ударом закрыл дверь.
