Жюлю и Гаспару и моим будущим очаровательным невесткам…
Говорят, каждый третий развод происходит по вине родителей жены или мужа.
А сколько родителей насмерть переругались из-за своих невесток?
Aurе́lie Valognes
Nos adorables belles-filles
* * *
Published by arrangement with Lester Literary Agency
Охраняется законом РФ об авторском праве. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.
© Éditions Michel Lafon, 2016
© М. Зонина, перевод на русский язык, 2021
© А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2021
© ООО «Издательство АСТ», 2021 Издательство CORPUS>®
Глава 1
Утро, вечер, Новый год
Жак всегда вел себя черт знает как. Поэтому, когда в сочельник они очутились вместе в ванной комнате, переодеваясь к ужину, Мартина сочла нужным напомнить мужу, что это Рождество – особенное. И ему следует быть пай-мальчиком, от этого зависит благополучие всей семьи.
– Пожалуйста, держи себя в руках. С детьми не препирайся, невесток не задирай. Нам главное новенькую не отпугнуть, – заметила Мартина и, приоткрыв рот, подкрасила ресницы.
Потом посмотрелась в зеркало удостовериться, что новое платье ей к лицу. В зеркале отразилась некогда великолепная супружеская пара, впрочем, и сейчас о возрасте напоминали лишь седеющая шевелюра Жака да редкие мимические морщинки у обоих – следы усталости, мелких забот и неудержимого хохота.
– Хоть бы Николя на ней остановился, – продолжала Мартина. – Как ее там? Жанна, да? Никаких нервов не хватит каждый раз новое имя запоминать! Я постоянно боюсь оговориться. И потом, в кухонных шкафах освободится место, если мы наконец перестанем каждый год заказывать очередную бретонскую миску с именем свежеиспеченной невестки. Жак, я с кем разговариваю?
– Ты уверена, что тебе идет желтый цвет? – Он скорчил гримасу, глядя на ее платье вырви-глаз.
– Да что ты в моде понимаешь! – надменно оборвала его Мартина.
Но мысли отца семейства, поглощенного впихиванием пуза в новую приталенную рубашку, были заняты другим. Если он что и принимал близко к сердцу, так это соблюдение традиций. А традицией в семье Ле Геннек считалась рождественская оленина. Ответственным за ее запекание на низких температурах всегда назначался Жак, из-за чего каждый сочельник он становился страшно раздражительным. Главное было не передержать мясо в духовке, не то он безнадежно испортит вечер себе и, соответственно, всем остальным. Он завелся уже в мясной лавке, колеблясь между двумя кусками, один показался ему совсем уж жалким, другой – слишком увесистым. Дальше – больше, пришлось выбирать вино для соуса. И вот уже почти час как он, уставившись на минутную стрелку, обеспокоенно переспрашивал:
– Тебе не кажется, что за четыре часа наша оленина пересохнет?
Мартина, вот уже почти сорок лет проявлявшая чудеса терпения и выдержки, тихо ответила мужу, который теперь нервничал из-за выбившейся пряди:
– Лучше причесывайся и одевайся на кухне. Тебе так будет спокойнее, да и мне заодно! Ведь в прошлом году мясо получилось идеально? Учитывая его вес, четыре часа – то, что надо! К тому же у тебя есть зонд! Будь добр, застегни мне молнию на спине, – попросила Мартина и принялась напевать нечто, отдаленно напоминающее ее любимую песню про любовь. – Onlyyouuu!
Жак, так и не застегнув ей молнию, выскочил из ванной и понесся вниз на кухню, чтобы заглянуть в духовку. Когда он поднялся обратно, ему явно было неловко, но жена даже не удостоила его взглядом. Она собиралась прекрасно провести вечер, начиная с этой самой минуты.
Мартина поправила каштановую челку. Стрижка каре, которой она не изменяла уже несколько десятилетий, придавала ей слегка озорной вид, особенно в сочетании со вздернутым носом и круглыми глазами. Со временем она становилась все больше похожа на Салли Филд, американскую актрису, сыгравшую мать семейства в «Миссис Даутфайр». Уверенным движением кисточки она нанесла розовые румяна, потом принялась красить губы, слишком тонкие, как ей казалось. Но, не докрасив, обернулась к мужу.
– И все же я волнуюсь. Наш Николя, конечно, не сахар. У него всегда был склочный характер. В кого, интересно, – добавила она, покосившись на Жака. – Может, ему следовало повременить, прежде чем знакомить ее с нами? Вынести одновременно отца и сына бедной девочке будет не по силам. Я вообще к кому обращаюсь? И хватит дергаться из-за мяса! Если ты прекратишь каждые десять минут открывать духовку, оно будет буквально таять во рту, как ты любишь. Лучше застегни меня!
– Обожаю, когда ты так со мной разговариваешь, – усмехнулся Жак, застегивая молнию. – Ты просто неотразима! – сказал он, провальсировав с женой несколько па.
– Правда? А мне кажется, что я страшнею на глазах и все пялятся только на мой живот! – возразила она и снова посмотрелась в зеркало.
Жак взял ее за руку и внимательно оглядел с ног до головы. Маленькая, худая Мартина не утратила упругости тела, что неизменно вызывало зависть ее подружек за шестьдесят.
– Глупости, дорогая, хватит на себя наговаривать. Ты прекрасна! А как хорошо пахнешь… – Жак уткнулся носом ей в затылок. – У тебя колготки или чулки? – спросил он, погладив ее по бедру.
