В цифрах не было никакого смысла. Ладно, не совсем так — смысл-то был, только вот совсем не тот, на который надеялась Элис Джонсон. Эти цифры не говорили ей о том, что она управляет успешной, процветающей балетной студией. Что на этой неделе она сможет питаться чем-то получше консервированной фасоли и тостов. Хуже того — они не убеждали ее в том, что в обозримом будущем хоть что-то наладится.
Элис подперла рукой щеку и нахмурилась, пытаясь сосредоточиться на строчках написанных от руки цифр, которые так и расплывались перед глазами. Наверное, стоит забыть о фасоли и взять в магазине бутылку вина.
— Ты заработаешь косоглазие, — прощебетала Жасмин Белл, лучшая подруга и по совместительству подчиненная Элис, стягивая с ног гетры. — По-моему, эти хитрые операции с цифрами лучше оставить профессионалам.
— Что ты хочешь этим сказать? — Элис подняла глаза от бумаг и, заметив усмешку на лице Жасмин, притворилась оскорбленной.
— О, ничего… Просто вспоминаю одну девчонку, которая как-то симулировала паническую атаку, чтобы свалить с экзамена по математике.
— И ничего я не симулировала. — Элис закрыла папку со свидетельствами своего финансового краха и спрятала ее в ящик стола. — Та паника была настоящей.
— А когда ты пыталась заставить репетитора по математике делать за тебя уроки, светя перед ним своими прелестями?
— Это касалось скорее не домашнего задания, а самого математика — он был ну очень симпатичным! К несчастью, моего крошечного бюста оказалось недостаточно, чтобы убедить его… — Элис нахмурилась, опустив взгляд на свою мальчишескую фигуру. — С тех пор мало что изменилось.
— Такова тяжелая доля балерины. — Жасмин сунула ноги в туфли-балетки и бросила гетры в спортивную сумку. — Именно поэтому Господь и создал бюстгальтеры пуш-ап.
— Аминь.
Плоская грудь компенсировалась упругим животом и точеными ногами, которыми так славились балерины. Годы интенсивных тренировок и недолгая карьера в балетной труппе Австралии вылепили Элис именно такую фигуру. У нее было отличное тело, но не из тех, что с первого взгляда покоряют мужчин.
— А если серьезно, почему бы тебе не найти того, кто занялся бы бухгалтерией вместо тебя?
Элис отчаянно хотела сбагрить эту работу кому-нибудь еще. Жасмин верно подметила: цифры не были ее коньком. Пришивать пайетки на костюмы, заниматься хореографией и работать с людьми… вот что удавалось ей лучше всего. Сложение, вычитание, умножение — увы, нет.
— Да, пора об этом подумать, — ответила Элис, мысленно отмахиваясь от разумной идеи. Она всеми силами скрывала бедственное положение Балетной студии Элис Джонсон, не желая, чтобы Жасмин или другие преподаватели нервничали по поводу грядущего увольнения… или нее самой.
— Хочешь, перед уходом помогу тебе навести тут порядок?
Элис покачала головой:
— Иди домой и развлекайся со своим красавчиком.
Помахав на прощание, Жасмин выпорхнула из студии, оставив Элис наедине с ее тревогами. Что ж, нужно было подумать, как удержать балетную школу на плаву, учитывая то, что сбережения неуклонно истощались.
Повисшая в студии тишина поглотила Элис. После напряженного дня, полного занятий и улаживания бесконечных организационных вопросов, на нее навалилась усталость. И Элис решила отложить волнения обо всей этой бухгалтерии на завтра. А сегодня вечером можно было свернуться калачиком на диване с хорошей книгой и бокалом красного вина. С бокалом дешевого красного вина.
Взяв метлу, Элис принялась наводить порядок в студии. Ей не в чем было себя упрекнуть. Как известно, компании малого бизнеса частенько бедствуют в первые пять лет своей работы, а студии через месяц должно было стукнуть три. Так что у Элис еще был шанс изменить положение к лучшему.
Она просто обязана была выкарабкаться. Иного выхода не было — кто-то должен был оплачивать лечение матери, и Элис оказалась единственной, на чьи плечи легли эти заботы.
В дверь студии резко постучали, и она подскочила от неожиданности.
— Жас, это ты? — Ее голос эхом отозвался от покрытых зеркалами стен.
Ответа не последовало, и Элис направилась к ресепшн. Волнение мурашками пронеслось от затылка к шее, и она вцепилась в ручку метлы. Здесь явно кто-то был.
— Эй? — снова окликнула она.
У стойки она увидела высокую фигуру — явно мужскую. Крепкое мощное тело обтягивали узкие джинсы и белоснежная рубашка. Коротко стриженные волосы цвета темного шоколада были стильно уложены. Элис узнала бы эту фигуру где угодно, но сейчас одного только аромата медовой рощи и корицы хватило, чтобы ее чувства перемешались, а мысли унеслись в прошлое.
— Кол?
Из двух возможных вариантов развития событий ни один не внушал оптимизма. В первом случае Элис влепила бы ему звонкую пощечину, как уже сделала это однажды — когда он сказал ей, что уезжает. Во втором — выяснилось бы, что она давно выкинула его из головы, и даже этот неожиданный визит не всколыхнул бы в ней никаких чувств.
Неужели за эти пять лет она и думать о нем забыла? Этот вопрос мучил Кола Хиллама, пока он вел взятую напрокат машину по заводской улице в северной части Мельбурна. Кол заставлял себя сосредоточиться на грядущем разговоре с Элис Джонсон, потому что в противном случае его мысли переключались бы на другую, более щекотливую тему.
