— Заключенный Мак-Кейд! — крикнул охранник, и в камере воцарилась тишина. В слабом свете можно было различить лишь контуры окружающих предметов, все остальное поглощала тьма.
Заключенные отошли от Мак-Кейда: у каждого хватало своих проблем.
Он был весь в грязи, кожаная куртка и брюки порваны в клочья, а длинные темные волосы падали на плечи густыми сальными космами. Но даже намека на страх не ощущалось в его глазах и в высокой худощавой фигуре.
Охранник тяжело переступил с ноги на ногу и крепче сжал нейрохлыст.
— Ты Мак-Кейд?
— Нет, — улыбнулся заключенный. — Я адмирал флота Китон. Эскадра готова?
Окружающая темнота наполнилась гоготом. Даже зеркальное забрало не могло скрыть, что охранник вспыхнул от гнева.
— Ты мне еще повеселись, грязь! На выход! — проревел он. Мак-Кейд повиновался. Когда он ступил на диск подъемника, то почувствовал, как внутри будто что-то оборвалось. Как бы ни было плохо в Шахте 47, здесь все же еще можно было надеяться на что-то. Рико еще мог вернуться; возможно, он избежал рабства на рудниках. Но теперь все надежды рухнули. Каждый день охранники уводили одного-двух заключенных, и вот настал его черед.
— Руки!
Сведя кулаки, Мак-Кейд вытянул руки. Охранник удовлетворенно хмыкнул, надевая наручники. Любая попытка избавиться от них привела бы к неимоверным страданиям.
Охранник был грузным человеком с низким лбом, толстыми губами и нижней челюстью питекантропа.
— Это Дункан, Шахта сорок семь. Сопровождаю на диске два заключенного Мак-Кейда, — сказал он.
— Код, — прозвучал привычный ко всему голос в его наушниках. Дункан понизил голос, чтобы Мак-Кейд не слышал.
— Мэри четыре Мэри.
— Принято, — ответили ему.
Диск мягко зажужжал, поднимая их вверх. В Шахте 47 было два таких диска и ни одного другого способа выбраться отсюда. Каждый диск мог поднять двоих, не больше. Даже если бы заключенные перебили охрану и захватили бы оба диска, только четверо смогли бы вести бой наверху. А не зная кода подъема, они были бы убиты задолго до выхода из шахты.
Антигравитационные диски стоили очень дорого, но моларианцы, будь они прокляты, могли себе это позволить: их планета являлась единственным источником нерлиниевых кристаллов, которые составляют основную часть гипердвигателей.
Молария была возобновленным миром, таинственной планетой давно исчезнувшей расы, а теперь составной частью империи людей. Узнав секрет гипердвигателей из летописей планеты, они постигли ценность древних рудников, усеивавших поверхность Моларии. Там добывались нерлиниевые кристаллы, которые приносили неслыханное богатство и, в частности, приводили в действие подъемники Шахты 47.
Но все это ничуть не облегчало участь Сэма Мак-Кейда. Более сотни футов прошел диск вдоль гладких стен, пока охранник не приказал Сэму выходить.
Левая щека Мак-Кейда судорожно дернулась, и он сошел с подъемника. Будучи охотником за головами, он бывал в очень сложных переплетах, но это не походило ни на что. То, что началось с простого намерения прикупить несколько кристаллов для гипердвигателя, обернулось настоящим кошмаром.
Посадка не вызвала трудностей, затем они с Рико нашли торговку кристаллами и сделали вполне разумное предложение. Она же не только не приняла его, но даже попыталась их ограбить, и посему они предпочли унести ноги.
Выбежав из скалы, друзья увидели трех местных ездовых животных. Кое-как вскарабкавшись на двух и застрелив, в тщетной попытке остановить погоню, третьего завроида, они во всю прыть устремились в космопорт. Главное — попасть на корабль Мак-Кейда, на нем можно было без труда покинуть планету — «Пегас» был хорошо вооружен и чертовски быстр.
Но сперва для этого необходимо было попасть в космопорт, а это оказалось совсем нелегким делом. Подобно большинству торговцев, эта дама имела собственную охрану, и те бросились в погоню. Минутами позже к ним присоединились моларианские всадники полиции и добровольцы из разъяренных горожан, каждый из которых мастерски управлял своим трехногим скакуном.
Завроиды имели две сильные задние ноги и одну переднюю, расположенную в центре грудной клетки. Когда задние ноги отталкивались от земли, передняя принимала на себя вес животного. В результате получаются своеобразные мощные прыжковые движения, за что животных и прозвали скакунами. Понятно, что скачка на завроиде требовала от наездника определенных навыков.
Раз за разом Мак-Кейд падал со скакуна. Помимо боли от ушибов, он ощущал, что уходят драгоценные секунды, необходимые, чтобы уйти от погони и достичь космопорта.
А Рико отлично справлялся с завроидом — может быть, ему помогло детство, проведенное на ферме, или многие годы жизни в слаборазвитых мирах, но он как влитой держался в пластиковом седле, требуя громким криком освободить дорогу и увлекая Мак-Кейда в путаницу окольных улочек.
Но преследователи настигали, и, упав в очередной раз, Мак-Кейд крикнул Рико, чтобы тот спасался сам.
Рико был крепким мужиком и настоящим другом, не раз помогавшим Мак-Кейду; мало что в жизни могло заставить его отступить. Но в тот раз он развернул свое животное и увидел всю безнадежность ситуации. Погоня была уже в какой-то тысяче ярдов от них, и в случае потасовки у друзей не было шансов на спасение.
