…и грядет великое противостояние, и многие погибнут, прежде чем пламя его угаснет. Темные силы, те, что осенены Пентанглем, потерпят поражение, потому что не найдут свою Пятую, а их враги сумеют раньше обнаружить Камень и Манускрипт. В наказание те, что выступают под знаком Пентангля, будут брошены в открытом море, откуда никто и никогда не возвращался.
Пророчества Манускрипта, глава первая, стр. 2037
Утративший прежнее величие военный галеон «Смелый» дрейфовал по ночному морю, пьяно кренясь и треща по всем швам под ударами волн. Оба штурвала были закреплены, паруса убраны, и кораблю не оставалось ничего другого, как сдаться на милость разбушевавшейся стихии. Матросы делали все возможное, чтобы корабельные огни продолжали гореть, но дождь и брызги волн постоянно их гасили; в конце концов, остались только два больших факела на носу и корме судна. Они горели неровным пламенем, отбрасывая причудливые тени на опаленные, поврежденные надстройки и палубу.
Человек в насквозь промокшем сером одеянии, старый маг по имени Виг, стоял на юте галеона. При свете молний, время от времени разрывающих затянутое облаками небо, он окидывал усталым взором палубу корабля. Ее перегораживали три сломанные мачты; их рваные, почерневшие от пожара снасти бились под ветром. В глазах старика застыла печаль — даже снова и снова обрушивающиеся через планшир волны не могли смыть въевшуюся в дерево кровь.
«Схватка на борту была отчаянной. Хорошо хоть, тела успели снести на берег до отплытия», — думал он. Приказ предписывал отправиться в путь незамедлительно, и времени для того, чтобы привести корабль в порядок, не оставалось.
Маг повернулся — при этом его седые волосы, стянутые в хвост из множества косичек, перекинулись на плечо — и перевел взгляд на бескрайний океан и неясно проступающие во мраке контуры второго, меньшего судна, которое галеон тянул за собой на буксире. Маленький кораблик двигался резкими рывками, то, приближаясь к галеону, то удаляясь от него — словно упирающийся, непослушный ребенок, которого тащит за собой рассерженный отец. Серые громады пенистых волн то и дело захлестывали хрупкое суденышко. Уже в который раз старик задался вопросом, способно ли оно самостоятельно держаться на плаву, и вновь напомнил себе, что это, скорее всего, не имеет никакого значения.
На борту галеона находился, если не считать пленниц в трюме, тридцать один человек, и никто из них не произнес ни слова с тех пор, как изорванные в клочья паруса были спущены с единственной уцелевшей мачты, а рули закрепили неподвижно, предоставив кораблю дрейфовать в штормовом море. Из экипажа судна уцелела примерно половина, и он был пополнен командой охраны. Сейчас эти люди во главе с капитаном судна стояли перед магом, с нетерпением ожидая момента, когда их опасная миссия будет наконец завершена.
Виг сделал капитану знак подойти, с болью вспомнив, что этот молодой человек потерял в боях правую руку — еще одна жертва войны. Старик знал его как храброго, преданного офицера, но сейчас, заглянув ему в глаза, понял, что капитан был бы рад отказаться от возложенной на него и команду миссии. Те же сомнения читались на лицах остальных людей, замерших перед магом. Под пристальным взглядом старика капитан медленно подошел к нему. Черный плащ моряка пропитался влагой, капюшон был откинут за спину.
— Выводите пленниц наверх, — приказал Виг.
Капитан прищурился, вглядываясь в ночную тьму. Несмотря на увечье, не существовало ни человека, ни оружия, способного нагнать на него страх; но здесь дело обстояло иначе. Всю ночь он набирался мужества задать магу мучающий его вопрос. И всю ночь напоминал себе, что глупо даже пытаться угадать, что именно сделает один из этих, в серых одеяниях. Облекая свои опасения в тщательно подобранные слова, капитан спросил:
— Прости меня, мой господин, но ты уверен, что сил у них больше не осталось?
Корабль держал курс на восток уже четыре дня, и все это время по приказу мага пленницам в его трюме давали пищи лишь столько, чтобы они не умерли от голода. Капитан ловил взгляд мага, сам не зная, что именно хочет услышать.
— У нас нет выбора, — мягко ответил Виг. Опасения капитана были ему понятны, он и сам разделял их. Еще одна ветвистая молния вспорола небо, прогремел раскат грома, и старик непроизвольно поднял взгляд.
— Я получил приказ Синклита. Кроме того, и ты знаешь это не хуже меня, четыре дня пути — самое дальнее расстояние, на которое можно выходить в море Шорохов. — Вглядываясь во встревоженные лица моряков и охранников, маг заметил, что теперь страх в их глазах сменился нетерпением.
