Пресветлый Владыка эльфийских лесов, благородный и мудрейший Тавинэль ол'Шаммия скрупулезно наносил ритуальную окраску на свои ногти, когда его внимание отвлек сигнал Шара Дальновидения. Владыка недовольно поморщился, поскольку выводимый узор требовал особого сосредоточения. Во всех эльфийских лесах лишь три мастера могли нанести его правильно, но двое из них сейчас находились в отъезде, а третьим был сам Владыка.
Поправив тяжелые церемониальные одежды, он недовольно подошел к Шару и по привычке заранее проверил ауру собеседника. Результат его удивил настолько, что он тут же предпочел активировать полдюжины защитных заклинаний и извлечь из ножен верный меч. Последний полагалось носить только оруженосцам, но наедине с собой Тавинель позволял себе маленькие вольности. Сделав глубокий вдох, он мановением ладони прояснил затуманенную гладь Шара и уставился в него.
Внутри отобразилось наверное самое последнее существо в этом мире, которое пресветлый эльфийский Владыка желал видеть. Профессиональный некромант и Темный Властелин по совместительству, подлый, гадкий и ужасный Нагит Хозяин Ночи. Последний титул обычно использовал сам некромант, и сильно обижался, когда его называли как-то иначе. Правда, сейчас его лицо не выглядело обиженным. Наоборот, он загадочно улыбался, посматривая на своего собеседника.
— Привет, Тав! — фамильярно начал свою речь Нагит. — Что-то ты хреново выглядишь. Ого, какой у тебя наряд! Сколько там предметов одежды? Сто, двести?
— Двести тридцать восемь, — по привычке, заработанной еще при приеме послов ответил Владыка, но тут же спохватился. — Что подвигло тебя, отродие ада потревожить мой взор?!
— О, как загнул! — уважительно ответил некромант. — Впечатляет! Внушает! Надо запомнить интонацию и текст… Хотя нет, текст запоминать не надо, я же больше ни к кому так обращаться не буду. Разве что демона какого вызову…
Владыка эльфов изумленно поднял брови. Если его глаза ему не лгали, а они явно не лгали, то Темный Властелин был пьян, причем в стельку. Это удивляло и настораживало еще больше.
— Ну и что тебе от меня надо? — Тавинэль, встревожено оглядевшись по сторонам, убедился, что рядом нет никого, кто будет удивлен и оскорблен столь простецкой речью Владыки. — В прошлый раз ты, помнится, попытался меня своей воле подчинить подобным образом. Думаешь, что на этот раз у тебя все получится?
— Да нужен мне твой разум, — отмахнулся некромант. — Поговорить хотелось, а тут ты в таких одеждах. Доспехи тебе больше идут. Не столь напыщенным индюком выглядишь.
— Спасибо за комплимент, — отозвался Тавинэль, мысленно полностью согласный со своим оппонентом. Некромант тем временем продолжал.
— Слушай, а давай ты ко мне придешь в гости, а? Посидим, поговорим, выпьем, старые битвы обсудим.
— Тебе демоны память стерли? — окончательно удивился Владыка. — Или ты сам забыл, кто ты такой есть?
— Ничего я не забыл, — хмыкнул Нагит. — Просто дочь у меня родилась. Наследница, понимаешь?
— Понимаю, что для нас это новые проблемы.
— Ничего ты не понимаешь. Наследница это… — некромант задумался. — Это же такое событие. Раз в жизни иногда бывает. Приходи, отметим, а?
— А тебе в своей Темной Империи разве не с кем отмечать? — иронично поинтересовался Тавинэль.
— Не с кем, — внезапно с большой грустью ответил некромант. — Орки ко мне подойти боятся, лишь увидят, сразу дрожат. Ну, какие из них собутыльники. Зомби и скелеты не пьют. Вампиры как крови напьются, так сразу дуреют и под стол падают. Демоны только пальцем у виска крутят… В общем никого и нет…
— Мои соболезнования, — вежливо ответил Владыка.
— Ну так что, приедешь? — с надеждой в голосе поинтересовался некромант.
— Извини, нет. Дорога долгая, у меня еще три ногтя не накрашены, да и подданные не поймут.
— Жаль, — огорчился Нагит и тут же оборвал связь.
— Да и гостеприимства твоего я как-то опасаюсь, — буркнул Тавинэль, возвращаясь к своим ногтям. Правда, очень быстро выяснилось, что короткий разговор с некромантом все-таки вывел Владыку из душевного равновесия. Узор никак не хотел ровно ложиться, и эльфийский повелитель, мрачно вздыхая, задумался.
* * *
Тыбуз Тринадцатый, повелитель величайшей из людских империй Кандилиуз, пребывал в прескверном расположении духа. Причин для этого насчитывалось аж целых пять. Во-первых, повар умудрился пересолить и пережарить все, что готовилось на завтрак, а главный кухонный распорядитель умудрился это пропустить. Во-вторых, расстроенный испорченным завтраком его величество устроил разнос главному казначею, от чего тот в шоке умудрился проболтаться о казнокрадстве. В-третьих, расследуя вышеупомянутое казнокрадство, Тыбуз умудрился обнаружить ни много, ни мало, целый заговор, устроенный его племянником с целью свержения своего дяди с престола. В-четвертых, лично допрашивая племянника, узнал, что его план уже приведен в действие и войска заговорщиков уже готовятся выйти на площадь. И в-пятых, разыскивая своего Верховного Маршала, что бы он привел свои войска в полную боеготовность, император умудрился обнаружить его в постели своей жены. Поскольку на разборки времени не оставалось, Тыбуз тут же пинками прогнал Маршала поднимать верные войска.
