«…В трущобах Приграничного района обитала еще одна раса. Раса, появившаяся на Вергилии из-за досадной ошибки Всемогущего[1]. Изгои… Полулюди, полу нелюди. Полукровки, плоды омерзительных, противоестественных союзов.
После заключения Договора[2], когда в городах людей стали появляться Анклавы эльфов и орков, по всему Лагарону прокатилась волна ужасных межрасовых кровосмешений, результатом которых стало появление изгоев. Люди ненавидели и боялись их, остальные расы — презирали.
Внешние отличия могли быть совсем незначительными, такими как цвет кожи или волос, а могли и очень бросаться в глаза — рога, зубы, глаза. И почти всегда „плоды“ подобной страсти получались необыкновенно уродливыми и мерзкими.
И люди навеки прокляли новую расу, лишив изгоев права на человеческую жизнь…»
Великий архимаг Зерникус III, 852 г. П.С. Выдержка из «Истории мира».
Вергилия XIV, год 997 от Сотворения Мира.
Как-то так получилось, что при небесном раскладе эльфам достались жестокость и коварство, оркам — ярость и самоуверенность, а людям — житейская хитрость и изворотливость. Тем и живем.
— Изгой, вставай! — кто-то негрубо, но довольно ощутимо тряхнул меня за плечо.
Обычно я не позволяю себе такой роскоши — безмятежно спать. Профессия не та. Но вчера ночью я так вымотался, что потерял всякую осторожность и заснул, даже не поставив перед дверью в логово пары-тройки ловушек.
Но это был всего лишь Эль — мой напарник и побратим. Я широко зевнул и сладко потянулся. Приняв сидячее положение, я окинул взглядом скромную обстановку комнаты: обшарпанные стены, старая мебель и грязное окно, затянутое мутным, почти не пропускающим света пузырем дохо-жабы. Обычная комната обычного дома Приграничного района, района бедняков и не шибко ладящего с законом народа.
Немного побродив по жалкой обстановке комнаты, мой взгляд остановился на разбудившем меня человеке. Нет, не человеке, а эльфе. Просто за годы, проведенные вместе, я перестал обращать внимание на его необычный внешний вид.
Кто-то мог сказать, что эльфы — красивая раса. Что ж, спорить не стану. Высокие, стройные, дети леса щеголяли бледной, почти белой кожей, голубыми губами, черными у эльфов и белыми у эльфиек волосами.
Но еще больше привлекали к себе внимание их глаза — удлиненные, чуть вытянутые к вискам, они были похожи на холодное, сиявшее всеми оттенками синего пламя: от жемчужно-серебристого до цвета ночного неба. Чем старше становился эльф, тем больше блекло и выцветало это «пламя». Есть ли у детей леса радужка, зрачки и другая атрибутика человеческого глаза, я не знаю, но днем они видят намного лучше людей.
Однако самым примечательным в эльфах были их кости и зубы. Во времена Второй Великой Войны[3] немало детей леса лишалось из-за них жизней.
Сами эльфы расставались со своими зубами с крайней неохотой. Лишиться даже одного зуба у них считалось величайшим позором, а если эльф терял их пять, он должен был совершить ритуальное самоубийство, чтобы смыть позор с себя и своего Рода.
Кроме удивительной красоты, эльфийские зубки обладали еще одним неоспоримым достоинством — необыкновенной твердостью и поразительной остротой. Они толклись в пыль и смешивались с особым магическим раствором, а потом этой смесью покрывались лезвия клинков. После застывания металл приобретал голубоватый блестящий отлив и превращался в «вечную кромку» — неразрушимый сплав, не нуждающийся в заточке и с одинаковой легкостью разрезающий как щелк, так и латника в полном боевом облачении.
У моего побратима не хватало одного коренного зуба — он подарил его мне, превратив в окантовку кинжала — моего единственного и любимого оружия, который я назвал в его честь Элеруалем[4].
Кто-то придумал сказку о том, что эльфы бессмертны. Абсолютная чушь. Просто их оксовски[5] тяжело убить, так как каждый из них обладает врожденным даром волшебства, в считанные минуты залечивающим любые не магические раны.
Однако главный недостаток представителей этой расы — это их характер. Злые и жестокие, холодные, коварные и высокомерные — вот, пожалуй, наиболее точно характеризующие детей леса понятия.
Эльфы любят наслаждаться мучениями других существ, и даже не стараются этого скрыть. Пытки — их любимые развлечения. И королю, дабы сохранить мир между нашими расами, приходится закрывать глаза на периодически находимые в кварталах эльфов истерзанные трупы замученных зверскими пытками людей. А гастрономические пристрастия детей леса и вовсе оставляют желать лучшего. Пищу они употребляют исключительно в сыром виде. Это касается как овощей, так и мяса…
— Который оборот? — я легко соскочил с кровати и начал натягивать рубашку.
— Почти полдень.
— Ого! Ну и мастер же я дрыхнуть.
— Это верно, — Эль сверкнул мимолетной улыбкой и поправил закатанный рукав своего бессменного синего плаща около культи.
У Эля не было левой кисти. Где он получил эту страшную рану, я не знал, это случилось еще до нашего с ним знакомства. По меркам людей, Эль был не на много старше меня, и я терялся в догадках, что надо было совершить эльфийскому юноше, чтобы ему отрубили руку? Иногда меня просто подмывало расспросить побратима о его прошлом, но я каждый раз себя сдерживал.
