Земля же была безвидна и пуста,
и дух божий носился над водою.
Бытие, 1, 2
– Роскошно, – сказал капитан. – Удружили, будь они прокляты!
– А нам не любоваться, – ответил Ло Алан. – Свое сделаем, да и отчалим.
– Все равно мерзость, – сказал капитан. Навалившись на подлокотник, он глядел сквозь прозрачный пол рубки. – Мерзость и мерзость!
«Аристократ, – подумал Ло Алан. – Маразматик».
Он замечал, что для капитана все несноснее становится облик диких миров, которые теперь посещала «Конкиста». Ло Алан знал настоящую причину, знал и то, что капитан к старости стал брюзгой, но было и другое объяснение, его Ло Алан благоразумно держал при себе: капитан был родом с Паризаны. И пусть он в юности бежал оттуда, не вынеся скуки чопорного, аккуратно подстриженного мира, пусть он всю жизнь издевался над соплеменниками, которые пасутся на своих газонах, подобно ископаемым коровам Дуоны, и любуются пейзажами, Ло Алан был убежден, что капитана держит в плену и мучает во сне тот закоулок вселенной, который был его родиной, нежно-зеленая страна детства. Недаром старый волк корчит из себя эстета, дает понять: не нашего поля ягода.
Тело планеты неслышно поворачивалось внизу. Горы протягивали к «Конкисте» каменные ножи вершин, жерла вулканов целились, как зенитные пушки, иные из них действовали, размытый дисперсный дымок ненадолго портил видимость. Местность медленно переходила в пустыню, плоскую, добела раскаленную. Континент был ни на что не годен. Ло Алан еще не видел такого глухого угла.
– Удивительно! – вырвалось у него.
– Что? – спросил капитан, и острый зрачок сверкнул в щели между веками.
– Состав атмосферы, – сказал Ло Алан.
– Состав обычный, – лениво сказал капитан.
– В том-то и дело, – Ло Алан произнес это с нажимом. – Мы можем дышать без скафандров. _Кто побывал здесь до нас_?
– Никто, – сказал капитан после недолгого молчания. – На моей памяти никто, и раньше тоже. Этим закутком прежде не интересовались, считали, что бесперспективно. Так оно и есть, по-моему. А если бы... гм, разве здесь было бы так?
– Да, – сказал Ло Алан, – но этот континент неудобен.
– Посмотрим на другие, – оборвал капитан, и по его знаку штурман заставил «Конкисту» перепрыгнуть голубой бугор океана. Лоцман, летящий впереди «Конкисты», разгонял облака.
– Выбирайте место, – сказал капитан. – Как вам – годится? – зрачок снова прицельно сверкнул между веками.
– Пожалуй, – неуверенно сказал Ло Алан. – Букет континентов... капитан фыркнул. – Сделаем облет?
– Поднимемся и снимем, – сказал капитан. – Для отчета довольно.
– Хорошо, – сказал Ло Алан, и планета прыгнула вниз. Через минуту она стала вогнутым диском. Ло Алан снова увидел покинутый только что континент, белые щупальца полюсов, острова в океанах. И стал рассматривать то, что сам назвал букетом континентов.
Один из них – северный – был огромен, он уходил за правый край диска. Очертания его были неуклюжи, бесчисленные полуострова и заливы местами образовали сплошную бахрому, особенно в северо-западной части. Древняя суша, израненная ледниками.
Южный континент казался детенышем возле соседа. Очертания его были проще: почти треугольник, ограниченный океанами. От северного континента его отделяла лишь цепочка внутренних морей. В одном месте цепочка прерывалась: континенты были связаны коротким узким перешейком.
Ло Алан хмуро, чуть удивленно вглядывался: внизу все было иначе, дико, но не безжизненно, напротив, континенты были словно зеленые чаши, льды и желтые проплешины пустынь лишь подчеркивали контраст. Еще одна мысль щекотно брезжила в мозгу, но Ло Алан отогнал ее. Он указал штурману на обширную равнину между двумя реками.
– Сюда.
«Конкиста» снижалась. Стали видны деревья и трава. В лесу поблескивали ручьи. Наверное, сырая жара стояла там, внизу. Сквозь прозрачную броню рубки проникло и коснулось Ло Алана нечто подобное дыханию зверя. Грозные джунгли планеты ждали.
– Райское местечко, – сказал капитан, фыркнув.
Ло Алан промолчал. В конце концов, он только знает свое дело. Оно будет выполнено хорошо. Ло Алана не пустили бы на порог академий Паризаны, никто не привил ему безупречного вкуса, и нет ничего стыдного в том, что ему нравится этот нецивилизованный пейзаж. До этого никому нет никакого дела. Если бы этот старый франт прожил молодость в остове брошенной ракеты среди люмпенов Базарды, если бы он повидал ту дюжину чахлых безлиственных кустиков, которую на Базарде называли – Лес! Кусты росли на ржавчине. Школьники совершали там ботанические экскурсии, там происходили народные гулянья. Какое изобилие парадных лохмотьев! Война превратила индустриальную планету в свалку металлолома, а синтетическая пища... Показался бы ты там в своем золоченом скафандре – прописали бы тебе эстетику! Но ты буравил черные межгалактические океаны, герой и щеголь, рыцарь и пират, и тебе не было дела до мальчишек, которым даже во сне не мог присниться шорох листьев и сверкающий ручей. Люди не понимают друг друга – и это понятно. И это еще понятнее, когда разница между ними полтора земных века. Но ведь за полтораста лет можно бы и поумнеть!
Ло Алан вдруг заметил, что капитан смотрит на него в упор. Он внутренне дрогнул, но ответил таким же прямым взглядом. В грозных желтых глазах старика промелькнуло что-то похожее на усмешку. Настоящий дьявол. И все-таки с ним можно ладить.
