* * *
С аэродрома, где приземлился Ли-2, его повезли на новеньком "виллисе". Молчаливый подтянутый капитан коротко козырнул и вежливо распахнул заднюю дверцу.
По сторонам бежали взбухшие, сбросившие снег поля, кое-где на речках синел еще ледок, отступивший от берегов, но уже чувствовалось: еще день-два, и хлынет тепло, сорвутся первые дожди, зацветут сады.
Майор Андрей Долгинцов смотрел на черный, слившийся с землей лес на горизонте и чувствовал, как все, что он видел, вдруг стало близким, волнующим. Подумать только! Четыре года назад он воевал здесь – в морозные ноябрьские ночи сорок первого уходил за "языками" в немецкий тыл, – но так ни разу и не побывал в Москве. И вот теперь, когда война идет к победному концу, внезапный вызов в столицу.
"Виллис" остановился у приземистого незаметного серого здания. Капитан провел его мимо часовых, предъявив удостоверение. Они поднялись на второй этаж и вошли в просторную комнату, где за столом сидел человек в форме старшего лейтенанта.
– Садитесь, – предложил старший лейтенант, – генерал освободится через несколько минут.
Генерал, вопреки ожиданиям Андрея, оказался довольно молодым человеком с веселыми, живыми глазами. Мундир сидел на нем ладно, а тройная планка орденских лент выдавала в нем человека бывалого и заслуженного. Он поднялся из-за стола, пожал Андрею руку и кивнул на кресло.
– Сколько времени вы служили в армейской разведке, Андрей Степанович?
– Два года три месяца, товарищ генерал.
– Переведены к нам в сентябре сорок четвертого?
– Так точно.
– Я помню две операции, в которых вы участвовали... Они прошли успешно. Тогда вы работали под кличкой Седой?
– Так точно.
– Говорят, вы удачливы...
– Всяко бывало.
Долгинцов усмехнулся.
– А все же?..
– Удачлив, товарищ генерал.
– Разряд по альпинизму?..
– Кандидат в мастера.
– Историю Германии изучали?
– В пределах училища и еще немного сверх того.
– Понимаю. – Генерал улыбнулся: – Придется внимательно прочитать вот эти книги... – Он пододвинул Долгинцову список. – Немецкий знаете в пределах училища или сверх того?
– Немецкий знаю, товарищ генерал.
– Это мы проверим, – весело сказал генерал, – я вам сейчас прочитаю строфу по-немецки, а вы попробуйте определить, в какой части Германии я родился и жил. Генерал откинул голову и, полузакрыв глаза, прочитал наизусть:
Ты знаешь безжалостный Дантов ад,
Звенящие гневом терцины!
Того, кто поэтом на казнь обречен,
И бог не спасет от пучины.
– Рейнланд-Пфальц, южные области, товарищ генерал. А строфа из Гейне... «Зимняя сказка».
Генерал, не скрывая удивления, внимательно взглянул на разведчика:
– Похвально... майор. Весьма похвально... Откуда такое знание диалекта?
– Приходилось допрашивать разных немцев... Подмечал нюансы в произношении.
Генерал задумчиво повертел в руках карандаш.
– О качествах разведчика много написано, еще больше говорится в официальных и частных беседах. А разведка – это тысячи мелочей, которые нужно помнить. Развитый интеллект, эрудиция, быстрота мышления... Вы должны знать правду. Выбор пал на вас по многим причинам.
– Я готов выполнить задание. – Андрей привстал.
Генерал коротко кивнул:
– Тогда к делу. В боях за Шрайберсдорф нашими разведчиками захвачен тяжелораненый гауптман Удо фон Плаффен. При обыске обнаружены испанский паспорт и рекомендательное письмо к Кальтенбруннеру. Письмо содержит просьбу переправить Удо в Швейцарию. Заботливый папаша, генерал СС, просит своего старого приятеля Эрнста Кальтенбруннера об одолжении. Генерал СС Дитрих фон Плаффен погиб во время налета американской авиации на Нюрнберг. Других близких родственников у гауптмана нет. Вы одного возраста с Удо, похожи лицом, фигурой, сединой. Удо рожден на земле Рейнланд-Пфальц...
– Понимаю, – сказал Долгинцов.
– Вы пойдете на связь с нашим человеком в Австрии и останетесь там для выполнения особо важного задания.
Генерал встал, подошел к зашторенной стене и открыл большую крупномасштабную карту.
– Покажите все населенные пункты в Австрийских Альпах, где вы бывали с альпинистской группой в тридцать восьмом году...
Седой взглянул на карту и сразу вспомнил последнее свое восхождение.
Австрийцы пригласили группу советских студентов-альпинистов штурмовать трехтысячник в районе Гроссглокнер. Это был своеобразный обмен. Четверо австрийцев в то же время совершали восхождение на Ушбу. Трехтысячннк они тогда взяли легко, играючи. После Тянь-Шаня и Памира Альпы показались горушками.
– Филлах, – сказал Седой, – небольшой курортный городок. – Он переместил указку чуть ниже. – Штирия... Австрийцы называют ее Грюне Марк – "зеленый край". Город Клагенфурт, по населению и площади больше, чем Филлах, но менее экзотичен. Здесь наша группа жила целые сутки... Бад Аусзее, горный курорт... озеро, кирха, прогулка на катере... лебеди, ночной ресторан.
– Запомнил, – улыбнулся глазами генерал.
– Мы там праздновали восхождение... "Мозельвейн" из подвалов господина Фишбаха.
– Достаточно, Андрей Степанович. Бад Аусзее – ваша цель. Подробности и вся подготовка к операции – в разведотделе штаба фронта. Сожалею, что не могу показать вам Удо фон Плаффена. Гауптман пока еще в тяжелом состоянии. Вояка он бывалый – Франция, Греция, Африка и наша Белоруссия... Дважды был ранен. Впрочем, это все есть в досье. Нам удалось все же поговорить с ним. Испанский паспорт используйте только в крайнем случае. Гестаповцы не очень жалуют дезертиров, даже в перспективе. И помните: несмотря на близость поражения, в Германии наблюдается повышенное чинопочитание. Парадоксально, но это так. И не выпячивайте приставку "фон". Сейчас она непопулярна... Будьте внимательны к мелочам... В Москве пробудете трое суток. На аэродром вас проводят. Желаю успеха и... удачи, товарищ майор, удачи...
