* * *
Закат погас. На небе выступили редкие колючие звезды. В межгорье стало тихо. Лишь изредка, потревоженная, далеко-далеко кричала сонная птица.
Двое ребят из приграничного закарпатского села поняли, что заблудились. Старший – Иванко – поставил лукошко с ягодами на землю, снял соломенный капелюх, приставил ладонь к уху. Он слушал лес, надеясь уловить скрип телеги на дороге, с которой они свернули в чащу. Дорога была проселочная, но крестьяне ездили по ней часто.
Младший – Василек – сел на пень, пугливо втянув голову в плечи. Со всех сторон ребят обступили смутные шорохи, вздохи, всхлипы. Всего несколько минут назад все вокруг было знакомо и ясно. Теперь же каждая травинка жила загадочной, шуршащей жизнью.
– Нужно идти, Василь, – сказал Иванко, – дорога должна быть слева.
– Пойдем, – покорно согласился Василек и поднялся с пня.
Иванко шел быстро, изредка посвечивая под ноги фонариком. Внезапно он споткнулся, больно ударился грудью, озираясь, вскочил и зажег фонарик. Луч заскользил по земле и наткнулся на колышек, рядом с которым валялась сорванная его ногой фанерка. Василек поднял ее и на обороте увидел: "Заминировано".
Иванко направил луч вперед. Перед ним в полумраке вырисовывался силуэт землянки.
– Волчье логово, – прошептал Иванко.
– Землянка, – обрадовался Василек, – здесь и заночевать можно. Только... – он покосился на фанерку, – вдруг мина здесь, шагнешь, а она бабахнет.
– Здесь атаман Гонта прятался, – сказал Иванко, – отец рассказывал, как его банда целые сутки отстреливалась. Тогда и поставили мины, чтобы ни один не ушел.
– Когда это было... – протянул Василек, – два года уже прошло.
– А Гонта все-таки ушел. И с ним еще один эсбист.
– Как же он?
– Отец говорил – ход у него из землянки был подземный. Ладно, ты стой пока, я разведаю.
Иванко на цыпочках приблизился к землянке и увидел, что дверь распахнута.
– Иди сюда, – позвал он друга.
Чтобы влезть внутрь, пришлось стать на четвереньки – так низка была дверь.
Внутри не было ничего примечательного. Землянка оказалась крытой дерном, без окон. Стены обросли белой губкой, в углу темнело в полу углубление, заваленное листьями. Возле старой бочки лежало несколько ржавых железных лопат.
Неподвижная сырость стояла в помещении.
– Наган бы найти, – мечтательно произнес Василек, – давай покопаем, может, бандиты чего зарыли здесь.
– Не до того им было, – сказал Иванко, – да и пограничники давно все простукали.
– А может, что осталось... Я покопаю. – Василек взял лопату, ткнул несколько раз в земляной пол.
– Посвети...
Иванко подвесил фонарик на торчащий из стены крюк, выбрался из землянки и присел на поваленную взрывом ель. Он любил слушать лес. Вот, словно маленький ребенок, надрывно запищал сыч, глухим уханьем ему ответила выпь.
На ближней к землянке ели кто-то завозился, прошуршала опавшая хвоя и глухо стукнулась о землю шишка. Высоко над головой по верхушкам деревьев шел тихий гул.
Мальчик хотел было уже влезть в землянку и вдруг заметил, как недалеко маленькой яркой звездочкой вспыхнул огонек. Казалось, что он висит в воздухе прямо над черной колючей грядой леса. Похоже было, что кто-то забрался на макушку самой высокой ели и зажег там фонарь.
– Василек?!
– Чего тебе? – недовольно отозвался мальчуган.
– Иди сюда. Огонь в лесу, – взволнованно сказал Иванко.
– Какой огонь? – сразу выскочил из землянки Василек.
– А вот, смотри, – Иванко обернулся, чтобы показать, где вспыхнул огонек, и опустил руку: маленькая звездочка погасла.
– Не веришь? А если честное пионерское?
Василек недоверчиво посмотрел на друга и ничего не ответил.
– Ладно. Ты иди копай, а я еще посижу, проверю, может быть, мне показалось.
Мальчик не спускал глаз с черной линии леса. Прошло минуты две. И снова там крошечной кометкой сверкнул огонек и погас. Потом вспыхнул вновь и засиял ровным матовым светом.
Иванко встал с поваленной ели. Огонек притягивал к себе как магнит. Любопытство победило осторожность. "Посмотрю и вернусь, здесь близко", – решил он и пошел на огонек неизвестно откуда взявшегося лесного маяка.
Он думал о том, что утром, когда они с Васильком выберутся из леса, обо всем увиденном ночью нужно рассказать отцу.
Между тем Василек с трудом оттащил в сторону бочку и налег на лопату. К его удивлению, лопата легко ушла вниз. Земля под бочкой оказалась мягкой и рыхлой.
Прокопав в глубину примерно метр, Василек стал разгребать землю руками. Вскоре его пальцы наткнулись на угол небольшого ящика. Мальчик оторвал одну дощечку.
В ящике плотными штабелями лежали бруски, похожие на хозяйственное мыло. Василек отпрянул. Он знал, что таким бывает тол.
– Иванко! – позвал он и вылез наружу. Тоненький лучик фонарика выхватил из темноты поваленную ель.
– Иванко-о! – снова окликнул друга Василек и вдруг увидел зловеще мерцающий огонек. И тотчас поднявшийся легкий ветерок донес из глубины леса тяжелые шаги и глухой собачий рык.
* * *
Василек бежал. Длинные сухие ветки хватали его за рубашку, целились в глаза. Василек бежал, потому что в движении лес был не так страшен. Давно исчезла из-под ног спасительная тропинка. Оглушенному бешеными толчками сердца, ему казалось, что стволы деревьев с далекими черными кронами уплывают куда-то к звездам, переворачиваясь в воздухе. Птицы с легким шумом снимались с насиженных мест, шарахались в темноту.
