На берегу Днепра

Порфирий Порфирьевич Гаврутто родился в 1913 году в городе Риге, в семье рабочего.

Детство и юность провел в городе Орле. Окончил школу фабрично-заводского обучения. Работал слесарем в паровозном депо станции Люблино и на Люблинском литейно-механическом заводе.

С 1935 года П. Гаврутто — в рядах Особой Краснознаменной Дальневосточной Армии, работал в армейской печати. Во время Великой Отечественной войны П. Гаврутто командовал ротой парашютистов-разведчиков. Был ранен.

Показу боевых действий советских парашютистов-десантников и посвящена книга «На берегу Днепра».

После войны П. Гаврутто поступил и в 1951 году окончил Литературный институт имени А. М. Горького при Союзе советских писателей СССР.

П. Гаврутто — член КПСС. Имеет правительственные награды.

Вечер наступил незаметно: хмурое небо еще больше потемнело, спустились сумерки, и по аэродрому, шелестя пожухлой травою, закружил холодный ветер. Он ворвался сюда со стороны дальнего чернолесья, бросив к ногам майора Черноусова пожелтевший лист клена.

— Вот и опять осень, — прошептал офицер и, словно только теперь заметив настороженные взгляды солдат, подойдя ближе к строю, спросил:

— Все здоровы?

Солдаты молчали.

— Если кто себя плохо чувствует, пусть скажет. Освобожу от полета.

Снова молчание.

Одет Черноусов по-походному: на нем новенький защитного цвета комбинезон, перехваченный в талии широким ремнем. На ремне кобура с пистолетом, финский нож, ручные гранаты, на груди большой полевой бинокль.

— Так, значит, больных нет?

— Нет!.. Здоровы пока! — один за другим вразброд ответили солдаты.

— Тогда… — майор бегло осмотрелся по сторонам, подошел еще ближе к солдатам. — Тогда слушайте обстановку. Командование возложило на нас ответственную и почетную задачу: нам приказано выброситься в тылу противника, в лесу, в восьми километрах от села Тулинцы, затем двигаться к Яблоновскому лесу, с тем чтобы захватить плацдарм на правом берегу Днепра…

И комбат рассказал солдатам, что предстоящая операция связана с готовящейся массовой переправой через Днепр войск Второго Украинского фронта.

Майор умолк, еще раз оглядел нахмурившееся небо и тихо приказал:

— Старшие по самолетам, ведите людей на посадку.

Строй поломался. Офицеры и солдаты засуетились, загремело оружие. Через минуту уже грузились в самолеты.

Подошел коренастый бритоголовый командир бригады полковник Захарчук.

— Побыстрее, товарищи, поторапливайтесь, — громко сказал он солдатам.

Услышав голос комбрига, Черноусов оглянулся, подошел к нему. Сегодня полковник был непривычно сух, сдержан и озабочен. Все же он нашел время, чтобы окинуть майора взглядом своих маленьких, глубоко посаженных проницательных глаз и спросить:

— Твои все погрузились?

— Так точно, товарищ полковник!

— Смотри, майор! Желаю тебе…

Черноусов так и не услышал, чего желал ему полковник, — помешали шумевшие винтами самолеты.

— Спасибо, товарищ полковник, — ответил майор и, немного помолчав, добавил: — Вы с нами?

— Нет! Позднее. С третьим эшелоном. Ну, бывай здоров, майор! — комбриг протянул комбату руку.

— До скорого свидания, товарищ полковник.

Черноусов подошел к самолету, поднялся по приставленной к двери лестнице.

— Вот сюда проходите, товарищ майору, — позвал его ординарец Ванин.

Майор прошел вперед, сел.

Солдаты молчали. Лица их были сосредоточенны. Задумался и Черноусов. «Все ли подготовлено?» Его не покидало ощущение, что он упустил что-то важное и значительное. Последние трое суток он провел в непрерывных хлопотах. Да и немудрено: о многом надо позаботиться командиру десантного батальона перед полетом в тыл врага, о многом подумать, решить десятки сложных вопросов. Именно сложных, потому что в трудных условиях боев в тылу противника даже мелкое, на первый взгляд, упущение грозило превратиться в непоправимую беду.

— А штурман-то у нас женского пола!

Слова эти вывели майора из задумчивости. По голосу он определил, что они принадлежали Кухтину, маленькому рыжеволосому солдату.

— Ну и что? — спросил Кухтина другой солдат — Сидоров. По его тону Черноусов понял, что Сидоров чем-то взволнован.

— Хорошая девушка, симпатичная.

— Понравилась?

— Да я-то что! — вздохнул Кухтин. — С моей внешностью к такой не подступишься. А вот на тебя она посмотрела так, будто рублем одарила. Случаем, не знакомый ты ей?

Дверь кабины летчиков отодвинулась, и майор Черноусов увидел штурмана — русоволосую румяную девушку. В самолете было сумрачно, но по каким-то неуловимым признакам майор решил, что у штурмана синие или голубые глаза. И он припомнил другие женские глаза, далекие и дорогие. Та женщина, о которой подумал майор Черноусов, была ниже, тоньше, волосы у нее были иного цвета — каштановые, но чем-то она была похожа на штурмана. И майор Черноусов досадливо поморщился, вспомнив, что в кармане у него лежит неотправленное письмо, адресованное этой женщине. Вот уже скоро два года, как он пишет ей письма, но не отправляет их.

Девушка-штурман прошла к выходу и закрыла дверь. «Значит, скоро полетим», — решил майор и, услышав позади себя шум, обернулся.