Александр Ломм
МУРАВЬИНЫЙ ЦАРЬ
В этот день кандидат техминических наук Зденек Пиштора ушел из института гораздо раньше обычного. Было четыре часа пополудни, когда служебная «Татра» подвезла его к дому.
На площадке второго этажа кандидат остановился перевести дух и вынул небольшой граненый флакончик с притертой стеклянной пробкой. Нетерпеливо откупорив его, он вытряхнул на ладонь какую-то черную крошку, формой и размерами напоминавшую три склеенных дробинки разных калибров.
— Цел, голубчик, цел! — восхищенно пробормотал он, но тут же, тревожно оглянувшись, упрятал свое сокровище обратно в стеклянный флакон.
После этого он уже поднимался медленнее и спокойнее. Но, добравшись до площадки своего этажа, Зденек Пиштора вдруг остановился как вкопанный. Перед дверью его квартиры стоял пожилой человек с бледным, квадратным лицом и большими черными усами. Это был профессор Крачмер, начальник его отдела.
«Неужели пронюхал?!» — вихрем пронеслось в голове Пишторы. Его длинное, тощее тело била дрожь.
— Не удивляйтесь моему приходу, дорогой коллега! Мне стало известно, что сегодня вы завершили работу над заказом ЧГИИГПа. Мне нужно поговорить с вами.
«Нет, не знает!..» — отлегло на сердце у бедного кандидата, и он шагнул к начальнику, с трудом владея все еще дрожащими от страха ногами.
— Простите, профессор! Это такая для меня неожиданность, что я даже растерялся немного… — смущенно лепетал Пиштора, доставая ключи и отпирая дверь.
— Ничего, ничего, — успокаивал его Крачмер и сочувственно вздохнул. — На вас лица нет. Совсем вы себя измотали с этим новым техмином!..
Пиштора выдавил из себя короткий смешок и, распахнув дверь, сказал с деланной бодростью:
— Ну что вы! Я здоров, как лошадь!.. Заходите, пожалуйста!
Они вошли в тесную переднюю, сняли плащи, и Пиштора пригласил гостя в свой рабочий кабинет.
— Может, угодно чашку кофе? — спросил он заискивающе, когда профессор уселся в кресло возле низкого круглого столика.
— Нет, спасибо. Я только на минутку. Садитесь и выслушайте, что я вам скажу.
Зденек сел и закурил сигарету. Пальцы его заметно дрожали.
Несколько мгновений Крачмер молча смотрел в одну точку прямо перед собой, славно собираясь с мыслями. Потом он высморкался, тщательно расправил усы и медленно заговорил:
— То, что я хочу сказать вам, дорогой коллега, не для посторонних ушей. Зная вашу абсолютную, кристальную честность, я даже не требую, чтобы вы дали мне слово…
У Пишторы вспыхнули уши при упоминании о его честности. Но Крачмер по-прежнему смотрел в сторону и не заметил его смущения.
— Вы, дорогой коллега, знаете мой взгляд на кибернетику, — продолжал скрипеть профессор. — Я уверен, что современное увлечение кибернетикой — увлечение вредное, чреватое опасными последствиями. Вы скажете, что мы принимаем всё меры предосторожности? Это верно. Но разве можно заранее все предугадать, когда и с чего начнется катастрофа? Мы бредем в тумане и каждую минуту можем угодить в волчью яму. А когда вспыхнет бунт созданных вами механизмов, когда проснутся таинственные злые силы, будет поздно. У нас не будет средств остановить это… Сегодня, дорогой коллега, вы закончили работу над кибероформиком. Мне ли не знать этот изумительный техмин и его ужасающие возможности! Это — опасное и страшное изобретение! Нетрудно себе представить, что он может натворить, если вырвется на волю…
Пиштора вздрогнул.
— Он не вырвется, товарищ профессор, — тихо сказал он. — Завтра мы передадим его ЧГИИГПу, а через неделю он улетит в космос выполнять задание ученых.
— Вот именно, в космос! — с горечью возразил Крачмер. — Там-то он и вырвется на волю!
— Я не понимаю вас…
— Не понимаете? А ведь все проще простого. Мы предоставим ему свободу действия. Он способен по собственной воле вернуться на Землю, и тогда… тогда это останется на вашей совести. Но, между нами, если завтра комиссия ЧГИИГПа найдет в кибероформике серьезные неполадки и не примет его, я не стану с вас взыскивать. Больше того, я постараюсь убедить и комиссию и наш ученый совет в том, что кибероформик по данному проекту осуществить нельзя…
— Но товарищ профессор!..
— У меня все, дорогой коллега. — С этими словами Крачмер встал и с церемонным поклоном удалился.
Пора сказать, что такое техмин. Это сокращенно — техническая миниатюра. Описываемое нами время было временем повального увлечения техническими миниатюрами. Ежедневно появлялись все новые и новые крохотные приборы, и конструкторы-миниатюристы из кожи лезли, стараясь перещеголять друг друга. Уже никого не удивляли радиоприемники величиной с булавочную головку, кинои фотокамеры, которые можно спрятать под ноготь, магнитофоны, помещающиеся в пуговичной дырке, и тому подобное.
Практическое применение миниатюр, или, как их стали называть, техминов, было связано с большими неудобствами. Их то и дело теряли.
Люди здравомыслящие разводили руками:
— Какой в этом смысл! Габариты человека требуют предметов вполне определенных размеров. Ну, скажите на милость, зачем делать сварочный аппарат, которым могут пользоваться разве что божьи коровки? Чепуха какая-то!..
