Сицилия
Февраль 1816 года
Наконец-то она видит человека, убившего отчима. К несчастью, выстрелом она его еще достать не может.
Джиллиан Драйден выдохнула ругательство, за которое бабушка как следует надрала бы ей уши. Прежде чем стрелять, нужно подобраться ближе к бандитам.
— Спорю на что угодно, это изысканное выражение ты подцепила не в салонах палермских аристократов, — пробормотал ее брат. Взгляд Гриффина Стила тоже был устремлен на небольшую группу людей в ущелье внизу.
— Конечно, нет. Их язык шокирует куда сильнее.
Гриффин негромко рассмеялся, и на сердце Джиллиан потеплело от благодарного удивления. Гриффин был ее братом только по отцу, но от этого не меньшим чудом. Они встретились всего несколько недель назад, однако вот он, лежит рядом с ней на голом известняке в негостеприимных горах Сицилии. Гриффин, как и она сама, целится из ружья с твердым намерением убить. И если это не проявление истинной родственной любви, Джиллиан не знает, что же это означает. В особенности если принять во внимание, что в целом он не одобряет ее действия.
— Ты же понимаешь: я здесь по принуждению, — произнес он, словно прочитав ее мысли.
Для Джиллиан это стало еще одним открытием. Выходило, что ее брат умеет читать чужие мысли.
Джиллиан внимательно всматривалась в свою цель — здоровенного мужика, только что спрыгнувшего с лошади и передавшего поводья одному из своих людей. Шайка головорезов остановилась в ущелье отдохнуть и напоить коней. Один из бандитов быстро разжег костер, другой снял с седла связку кроликов и начал их свежевать.
Судя по всему, они собрались провести на этом славном лугу некоторое время, что очень устраивало Джиллиан. Гораздо проще пристрелить человека, лениво покуривающего под деревом, чем попасть в него, если он в седле несущейся галопом лошади.
— Знаю, ты не хотел бы здесь находиться, — негромко отозвалась девушка. — И очень благодарна, что составил мне компанию.
— Твоя дорогая матушка поджарит меня на раскаленных углях, если узнает про эту нашу вылазку. И моя жена тоже, — пробормотал Гриффин.
Стоило лишь раз заглянуть в его холодные темные глаза, чтобы понять, насколько он опасен, но в присутствии супруги Джастин Стил превращался в ручного зверька. Со всеми остальными он вел себя как добродушный волкодав, обладающий, однако, смертельной хваткой.
— Ну, бабушку никто не переплюнет, — заметила Джиллиан. — Ты даже представить себе не можешь, что бы сказала об этом она.
Впрочем, не имеет значения, что подумают по этому поводу мать или бабушка. Сейчас она, как никогда, близка к цели, к которой стремилась последние пять лет. Видя Антонио Фальконе прямо перед собой, Джиллиан не допустит, чтобы кто-то помешал ей совершить правосудие.
Гриффин пошевелился, пытаясь найти более удобное положение на безжалостной голой скале.
— Вообще-то я много слышал о тебе от леди Марбери. Она весьма обеспокоена твоим импульсивным поведением.
Джиллиан повернулась к брату и прищурилась. Глаза его были скрыты в тени обвисших полей шляпы, а черты умного загорелого лица лишены всяческого выражения. Длинные черные волосы падали на плечи, а тонкий шрам, тянувшийся по щеке, делал его похожим скорее на бандита, чем на богатого образованного человека, в чьих жилах текла королевская кровь.
— Они хотят прибрать меня к рукам, да? — спросила Джиллиан. — Но ты же понимаешь, что это бессмысленно.
— Так я и сказал леди Марбери. К сожалению, она сочла мое замечание неубедительным.
— Если ты не одобряешь то, что я делаю, зачем ты здесь? Это не твоя битва, а помощь у меня имеется.
Гриффин фыркнул:
— Старик и мальчишка?
— Стефано научил меня всему, что я умею, а его внук — смышленый мальчуган.
Гриффин оглянулся на углубление в скале, где старик и мальчик удерживали лошадей.
— Похоже, Стефано не меньше восьмидесяти, а его внук только вчера научился забираться на лошадь.
Джиллиан перевела взгляд на бандитов.
— Значит, вот почему ты пошел со мной: пообещал моей семье, что будешь оберегать меня, — но в этом нет необходимости.
Джиллиан уже несколько лет ждала этого момента. Если ей не хватит сил и умения, чтобы убить Фальконе сейчас, она не будет иметь ни минуты покоя в будущем.
«Я тебя не подведу, дорогой мой папа».
— Я и сказал леди Марбери, что ты в состоянии защитить себя сама, — отозвался Гриффин. — А сам подумал: почему бы не пойти с тобой и не помочь, если сумею.
Джиллиан была благодарна брату и за то, что он никогда не разговаривал с ней как с глупенькой барышней. Или того хуже: не обращался с ней как с помешанной из-за того, что она хотела отомстить за жестокое убийство отчима. Ее вполне устраивало, что она не похожа на других девушек, но не всегда легко быть изгоем и жить в тени, потому что твое имя — и само твое существование — замараны скандалом. И потому мысль о том, что брат с женой приехали на Сицилию, чтобы найти ее, согревала Джиллиан до кончиков пальцев.
