Когда-то Ф. Энгельс писал об афганцах:
«Только их неукротимая ненависть к государственной власти и любовь к личной независимости мешают им стать могущественной нацией»[1].
И все, кто в разное время пытался покорить Афганистан, терпели неудачи, прежде всего из-за непонимания именно этой метко подмеченной особенности афганского народа. Трижды приходили в Афганистан англичане, но каждый раз в результате противодействия свободолюбивого афганского народа казалось бы в покоренной ими стране силы завоевателей подтачивались, иссякали и они вынуждены были покидать ее.
Почти десять лет находились на территории Афганистана советские войска, но и они не смогли навязать его народу угодный для Советского Союза политический режим.
В Афганистане никогда не было абсолютной централизованной власти. Афганские короли сами находились в зависимости от наиболее могущественных пуштунских племен, платили им за охрану государственной границы, но зато брали двойной налог с Других, более слабых племен и национальных меньшинств. Для того, чтобы ладить с влиятельными племенами короли и жен себе брали из их среды. Когда в 1989 г. президент Республики Афганистан Наджибулла рассказывал об этих аспектах афганской истории и при этом сокрушался по поводу того, что к прежним неурядицам Афганистана добавились неутихающие противоречия между халькистами и парчамистами, я ему в шутку советовал взять одну жену — халькистку, другую — парчамистку и тем самым добиться их примирения. Но дело было не только в межпартийных противоречиях, ослабляющих государственные структуры и армию. Народы и племена, населяющие Афганистан, по-прежнему не признавали неограниченную централизованную власть как в центре, так и в провинциях. Они боролись за свою свободу на всех уровнях.
Отсюда раздираемая многообразными острыми противоречиями рыхлость и раздробленность всей системы не только государственного управления и официальной господствующей власти в Кабуле, но и раздробленность оппозиции. Отряды моджахедов состояли из семи-восьми независимых и соперничающих друг с другом группировок, внутри каждой из них своевольничали местные правители и полевые командиры.
Раздробленность и междоусобная борьба между различными партиями, группировками и кланами не прекратилась и после вывода из Афганистана советских войск и падения режима Наджибуллы. Все это свидетельствует о том, что вряд ли увенчаются успехом попытки любой партии или группировки установить абсолютную власть во всем Афганистане. Рано или поздно противоборствующие силы в этой стране вынуждены будут искать компромиссы, находить приемлемый баланс интересов и политические решения, учитывающие исторические традиции Афганистана и позволяющие рационально сочетать минимально необходимые элементы централизованной власти и относительной самостоятельности народов и племен. Об этой стороне дела не должны бы забывать и внешние силы, все еще пытающиеся направить события в Афганистане в нужном им направлении.
Советские войска из Афганистана были выведены в период, когда правительством Наджибуллы была провозглашена политика национального примирения и велись настойчивые переговоры с оппозицией по созданию коалиционного правительства. Сейчас трудно сказать, в какой мере удалось бы осуществить эту политику на деле, если бы новый российский МИД не отвернулся от правительства Республики Афганистан. Во всяком случае крови было бы пролито меньше, чем это происходит сейчас.
Автор этих записок прибыл в Кабул 7 февраля 1989 г. в качестве главного военного советника президента — Верховного Главнокомандующего вооруженными силами Республики Афганистан, когда вывод советских войск с территории этой страны уже завершался. Мне с небольшой оперативной группой пришлось работать в Афганистане в 1989–1990 гг., в наиболее трудное время, когда правительственные войска, лишившись поддержки советской 40-й армии, должны были самостоятельно противостоять вооруженной афганской оппозиции.
Об Афганистане немало уже написано. Одной из наиболее удачных и объективно написанных представляется мне книга группы авторов Института военной истории Министерства обороны под руководством полковника Н. И. Пикова[2], хотя она писалась в то время, когда еще не было доступа к многим закрытым документам.
Довольно правдива и интересна, на мой взгляд, и книга бывшего командующего 40-й армией генерал-полковника Б. В. Громова «Ограниченный контингент»[3], в которой, пожалуй, наиболее квалифицированно проанализирован характер боевых действий 40-й армии в Афганистане. В ней приведены некоторые ранее неизвестные документы высшего политического и военного руководства. Хотя не со всеми суждениями Б. Громова можно согласиться, о чем будет сказано по ходу данного повествования.
По-журналистски живо, публицистически остро, но сугубо под углом зрения перестроенных времен написана книга Д. Гая и В. Снегирева «Вторжение»[4]. Весьма обстоятельную и содержательную книгу написал генерал А. Ляховский[5]. Квалифицированный и достоверный анализ хода боевых действий в Афганистане дается в материалах, подготовленных под руководством генерала армии В. И. Варенникова и генерал-лейтенанта С. А. Богданова
