Ричмонд, штат Виргиния, октябрь 1821 года
Холли Кимбел услышала, как прошмыгнула мышь и исчезла в дырке шляпной коробки. Одинокая лампа мигала в углу. Тусклые тени плясали на ящиках, сундуках и старой мебели, сваленной на чердаке. Холли подергала веревку, которой связали ей запястья.
Сколько времени провела она в заточении? Девушка посмотрела на черточки, которые делала на пыльном деревянном полу, и пересчитала их. Ей-то казалось, что сидит она связанной на чердаке уже целый год, а выходит, всего лишь неделю.
Порыв холодного ветра пробежал по чердаку, охватив ее лицо и плечи. Она вздрогнула, потом натянула свои путы, чувствуя, как они врезались в саднящие раны на запястьях. Несколько дней она всячески теребила веревки, и они наконец ослабли. Мысль об освобождении подгоняла ее, она потянула сильнее. Еще четверть дюйма, и одна рука будет свободна.
Тяжелые шаги, раздавшиеся на лестнице, заставили ее повернуть голову к двери. Он может войти в любую минуту, наверное, с едой. Холли попыталась вытащить руку из петли, но кисть застряла у основания. Она скривилась и сильнее потянула за веревку.
Дверь, скрипнув, отворилась. Он с трудом протиснулся сквозь маленькую дверь чердака вместе с подносом. Она смотрела на него, чувствуя, как мурашки бегут по коже. Вошел красивый молодой человек с густыми белокурыми волосами, достающими до воротника, с обжигающими синими глазами, один взгляд которых мог вогнать любую девушку в краску. Да, он точно лимон — красив снаружи, но стоит надкусить, и почувствуешь кислятину внутри.
Он подошел к ней, окинул безжалостным взглядом равнодушных глаз и процедил:
— Я вижу, ты все еще здесь.
— А ты думал, меня здесь не будет? — Холли тоже посмотрела на него, и в глазах ее сверкнула решимость.
— Как знать! — Он усмехнулся. Его зубы блеснули, как острые волчьи клыки. — Ты еще не передумала?
— Нет. — Холли старалась держать плечи прямо, а сама крутила запястьями.
— Очень жаль. — Он присел и поставил поднос ей на колени. Взял ее за подбородок. — Похоже, мне придется продержать тебя здесь, пока ты не передумаешь. А теперь поешь, иначе совсем обессилеешь. — Он взял в руку ложку и опустил ее в тарелку с дымящимся супом.
— Мне не нужны силы, чтобы сидеть здесь и глазеть на голые стены. — Она изо всех сил напрягала плечи, чтобы он не заметил, как она вывернула руку и потащила ее из петли. Почти получилось. Широкая часть кисти выскользнула. Она закусила губу и подавила облегченный вздох, потом стащила веревку с другой руки.
— Давай не будем больше жаловаться. Открой-ка рот. — Он поднес ложку.
И вдруг решительным движением руки Холли молниеносно засунула ложку ему в глотку, а потом схватила поднос и швырнула в него. Горячий суп выплеснулся ему в лицо. Он вскрикнул и схватился за глаза.
Холли вскочила, выбежала через чердачную дверь и помчалась вниз по лестнице. С грубыми ругательствами он побежал за ней. Его шаги уже слышались за спиной.
Она выбежала в темный пустой коридор и заскочила в какую-то комнату, тихо закрыв за собой дверь. Четко очерченный треугольник лунного света проникал в комнату через окно, бросая длинные тени на письменный стол. Вдоль стен стояли книжные шкафы.
Повернулась дверная ручка. Инстинктивно Холли бросилась к стене, схватила тяжелый том с полки и занесла его над головой.
Распахнув дверь, он вбежал в комнату. Холли резко опустила книгу ему на голову, но он успел отпрыгнуть в сторону, и книга только задела его плечо, грохнувшись на пол.
— Черт бы тебя побрал! Иди сюда, — поманил он к себе Холли.
Она отпрыгнула и прислонилась к двери, захлопнув ее. Его руки протянулись к ней. Она бросилась влево, едва сумев уклониться, потом побежала вокруг стола. Улыбаясь, он приближался к ней.
— Беготня не поможет. Я все равно тебя поймаю. Нет, ничего у тебя не получится. — Его высокая темная фигура казалась в лунном свете привидением. Глаза блестели странным красноватым отблеском, от которого у нее гулко билось сердце. Ты всегда была слишком упрямой девчонкой. — Неожиданно он потянулся через стол, схватил ее за запястья и рванул на себя.
Она ударилась бедрами о красное дерево и закричала, а он с силой прижал ее плечи к крышке стола. Золотой ножичек для разрезания писем блеснул в лунном свете почти у самого ее лица. Прежде чем он успел прижать ее руки, Холли схватила ножичек и ударила насильника в спину.
— Ах ты… сучонка, — прохрипел он и тут же обмяк на ней.
Его голова оказалась рядом с ее ухом. Она услышала, как он еще раз прерывисто вздохнул и перестал дышать. Мертвая тяжесть его тела навалилась на Холли, и по коже у нее поползли мурашки. Дрожащими руками она столкнула его с себя.
Обмякшее тело покатилось по столу. Бум. Оно упало на пол, и звук падения раздался по всей комнате.
Громкие голоса послышались в коридоре. Она в отчаянии бросилась к окну и вцепилась в раму, ломая ногти о дерево. Рама не поддавалась.
Голоса звучали все громче. Приглушенные шаги раздавались в коридоре.
— Ну давай же, открывайся, пожалуйста!.. — Она стукнула по дереву кулаком, потом ударила по раме изо всех сил.
Рама скрипнула и с трудом открылась.
