Эти горы очень высоки. Они видны с самых дальних пастбищ, как видны луна, звезды и пролетающие в вышине самолеты.
Холодные облака отдыхают на их хребте. Иногда облака опускаются до середины гор. Тогда освобожденные вершины сверкают под солнцем. И случись человеку добраться до высочайшей вершины, их, удивительная картина открылась бы перед ним: над головой его — близкое синее небо и пронзительное солнце, а под ногами клубятся серые тучи.
У подножия этих гор широко раскинулось село Серчемен.
Из горного ущелья выбивается холодный родник. Словно спасаясь от назойливых птиц, все время снующих над ним, он торопливо бежит через село. А люди бережно выводят его на поля с арбузами и дынями, с пшеницей и ячменем и делят воду между полями, как делят конфеты между детьми. Сухо, очень сухо в наших краях. Ведь после первого мая вплоть до самого октября дождя не бывает. Разве что брызнет будто по ошибке на иссушенную землю, и снова — голубое небо.
А земля горячая, как печь. Если не напоить ее, то сгорят в ней все посевы вместе с корнями. И поля сольются с равниной Серчемен, что расстилается за ними и тянется на север до самых Каракумов. Осень — пора дождей. В эту пору из влажной, размягченной земли начинают пробиваться слабые ростки травы. Всю зиму равнина, словно щетинкой, покрыта этой маленькой травкой. В первые же весенние, теплые, солнечные дни трава набирает силу. И тогда чабаны пригоняют на равнину овечьи отары. Но солнце припекает с каждым днем сильнее. И не успеет наступить лето, а зазеленевшая трава желтеет. Овцы жуют высохшую траву, а когда и она кончится, чабаны угонят своих овец в горы, а на равнине останутся следы их копытец да еще долго будет держаться терпкий овечий запах. По ночам маленькие степные лисички бегут на этот запах. Они носятся до самого рассвета, надеясь набрести на труп павшей овцы. Но то — по ночам. А днем равнина кажется вымершей. Даже суслики забиваются от солнца в свои темные норы. Трудно сказать, какого она цвета, наша равнина Серчемен. Не желтая и не серая, она не синеет в дымке, а мертво белеет. Горячий ветер налетает из пустыни Каракумы, проносится по равнине, поднимая белую пыль. Со злостью рвет он шары перекати-поля и гонит их неведомо куда, поднимая в воздух, чтоб снова швырнуть на землю. Несется он над равниной до самых высоких гор и, словно бы споткнувшись об их крутые склоны, возвращается в песчаные барханы Каракумов. Так почти круглый год равнину выжигает солнце и подметает ветер.
На этой белой равнине возвышался небольшой холм — все, что осталось от крепости, когда-то стоявшей здесь. Неистовые ветры за сотни лет засыпали песком караванные пути, замели русла арыков, только самую крепость не смогли сровнять с землей: остались основания стен и башен, занесенные белым песком.
Когда через равнину Серчемен пролегло русло Каракумского канала, все жители села Серчемен вышли встречать воду стремительной Амударьи, пробежавшей через пустыню восемьсот километров, чтоб напоить их иссохшую землю.
И тогда гул тракторов нарушил тишину равнины, а экскаваторщик добрался до того одинокого холма. И тут, под разрушенными стенами древней крепости, ковш экскаватора зацепил железный сундук. Его осторожно открыли. В сундуке среди старинных рукописей на персидском, арабском и тюркском языках оказалась деревянная шкатулка. А в той шкатулке лежала записка, написанная по-арабски:
«От равнины Серчемен ступай к горе Дегирмен. Дойди до источника Якут, текущего с горы Дегирмен. Там, где источник бьет из-под земли, умой лицо и руки, выпей воды. Тогда к силам твоим прибавится сила, к разуму — разум. Отдохни и иди вверх. Остановись против Красной скалы. Ищи и найдешь там клад».
Записку эту переправили в город. Из города прибыла экспедиция. Несколько дней провела она в торах, и, ничего не обнаружив, отбыла. Люди села Серчемен тоже пытались искать клад, но возвращались ни с чем. Но на этом разговоры о кладе не кончились. О кладе заговорил школьник Халык. Сидит Халык на подоконнике в пустом классе. Деревья дремлют, словно неспавшие всю ночь люди. Все живое укрылось в тень. Вокруг — ни души. Не верится, что придет ночная прохлада. В этой тишине особенно резко звучит чириканье одинокого воробья, что устроился на ветвях старого черного карагача, нависшего над школой.
Как все хорошо, когда принимаешь решение быть первым в классе, получать всегда, по всем предметам только пятерки. Ты тверд в своем решении и добросовестно учишь все, что задают. Учителя ставят тебя в пример, родители тобой гордятся. Жизнь кажется прекрасной.
А сегодня на последнем уроке по географии он не смог назвать возраст самых старых гор и вершину самых высоких гор в Туркменистане. Учитель долго не решался вывести ему оценку. Задавал наводящие вопросы, пытался «вытянуть», но Халык молчал. Ему хотелось провалиться сквозь землю — таким жалким и беспомощным он себе казался. Как получилось, что он не знал этого?
Сейчас он смотрит на горы, величаво темнеющие на фоне голубого неба, и думает о том, что вот они, рядом, эти горы, а он о них ничего не мог рассказать.
