Сергей Тимофеевич ГРИГОРЬЕВ
МОРСКОЙ УЗЕЛОК
Рассказ
В 1821 году Михаил Петрович Лазарев получил назначение в кругосветное плавание на корабле "Крейсер", только что построенном. Назначенный командиром "Крейсера", Лазарев, по обычаю, сам и снаряжал корабль в дальнее плавание. Андрей Могучий, молодой матрос из поморов, выпросился на "Крейсер" и пошел в далекое плавание одним из старших рулевых "Крейсера".
Среди офицеров "Крейсера" находился девятнадцатилетний мичман Нахимов, только что окончивший Морской кадетский корпус. Мичман Нахимов получил в свое командование капитанский шестивесельный вельбот, построенный из красного дерева. Командовать шлюпкой, назначенной для разъездов капитана, было большой честью. Нахимов получил ее благодаря тому, что кончил корпус с отличием, а на парусных учениях прослыл "отчаянным кадетом". Этот изящный кораблик радовал сердце молодого командира и приписанных к вельботу матросов: перед отправлением в плавание на гребных состязаниях в Маркизовой Луже* вельбот Нахимова вышел на первое место, "показав пятки" всем шлюпкам.
_______________
* М а р к и з о в а Л у ж а - залив близ Петергофа.
Обрадованный мичман раздал гребцам вельбота первое свое жалованье до последней копейки. О щедрости подарка прослышал Лазарев. Хмурясь и улыбаясь, капитан пожурил Нахимова:
- Мичман, вы избалуете людей и сами сядете на экватор*. Довольно было по чарке. А впрочем, зачем мичману и жалованье? На берету кутить? В карты играть? Я знаю-с, вы не из тех: не кутила и не игрок. Если будет нужда, знайте: мой кошелек к вашим услугам, мичман!
_______________
* "Сесть на экватор" - остаться без денег.
Матросы "Крейсера" после гонок решили, что Нахимов будет "правильным мичманом".
"Крейсер" поднял вымпел - это значило, что плавание началось, - и вытянулся из гавани на большой кронштадтский рейд. На корабле шла обычная морская жизнь, точно по хронометру. В назначенный день и час скомандовали: "Свистать всех наверх! Паруса ставить!.."
Команда "Крейсера" высыпала на верхнюю палубу. Все разбежались по своим местам. Командоры встали к пушкам для салюта.
- На шпиль!
Матросы, топая босыми ногами по палубе, заходили на шпиле под песню:
Встань на вымбовку. Пошел!
Эй, пошел, пошел, пошел!
Как репку, выдернули якорь из илистого грунта.
- Встал якорь! - крикнули с бака.
Старший офицер, стоя на мостике, громко скомандовал:
- Марсовые, по вантам! По марсам и салингам!
Марсовые ринулись вверх по вантам, сверкая босыми ступнями.
Лазарев стоял на шканцах, подняв голову к верхушкам мачт. Ему показалось, что маневр исполнили не с обычной быстротой. А на "Крейсер" и с берега и с кораблей эскадры были устремлены все глаза. На флагманском корабле стоял, смотря на "Крейсер" в бинокль, адмирал.
- Склянку! - крикнул сдержанно Лазарев.
На шканцы взбежал младший штурман и остановился около капитана с минутной склянкой в руке. Старший офицер взглянул на Лазарева. Капитан сделал знак рукой.
- По реям! - громко скомандовал старший офицер.
Штурман опрокинул песочные часы, поставив их на ладонь. Струйка красноватого песка потекла из верхней склянки в нижнюю.
Марсовые разбежались в обе стороны по круглым бревнам реев.
- Отдавай! Пошел шкоты! С марсов и салингов долой! - нервно крикнул старший офицер, глядя не наверх, на мачты, а на руки штурмана.
Тот повернул склянку: прошла минута.
- Скоро ли? - тихо, но очень внятно произнес Лазарев.
- Люди рвутся, Михаил Петрович, - ответил старший офицер.
- Голубчики, не выдавайте! - бормотал командир. - И чего, подлецы, копаются?! Опрохвостился перед всем рейдом... Братцы, чего копаетесь?
- Сколько? - спросил Лазарев.
- Минута с половинкой, - ответил штурман. - Минута...
Крыльями дивной многокрылой птицы "Крейсер" распустил паруса, и голые мачты корабля сверху донизу оделись в белый праздничный наряд.
Грянул салют. Крепость ответила.
Послышалось далекое "ура", "Крейсер", кутаясь в дым салюта, тронулся с места. Паруса наполнились ветром.
Стоя у штурвала, старший рулевой Андрей Могучий, не оглядываясь назад, продекламировал начальные слова матросской песни:
Прощай, Ревельска гора,
Нам в поход идти пора.
Мы плывем далеко в море,
Хотим счастья - хватим горя.
Серые северные краски моря постепенно переходили сначала в зеленовато-серые, потом в изумрудно-зеленые, а за мысом Рока стали цвета ультрамарина. В океане "Крейсер" сначала шел хорошо; заглянул на остров Мадеру и, пользуясь "торговым ветром", подходил к берегам Южной Америки. Около экватора корабль попал в область безветрия и проштилевал несколько дней, но все же океан порой дышал жаркими редкими вздохами. Пользуясь ими, "Крейсер" приближался к берегам Бразилии.
После нескольких крепких внезапных шквалов корабль накрыл жестокий шторм. Лазарев обрадовался шторму: он возмещал после яростной вспышки попутный ветер до мыса Горн, откуда корабль мимо Огненной Земли войдет в Тихий океан.
Шторм усиливался. "Крейсер" нес только штормовые паруса. Лазарев в дождевом плаще не сходил с мостика. Капитан опасался приближения к бразильскому берегу. Уже третьи сутки бушевал шторм. День клонился к вечеру. Волны делались круче и выше, что указывало на близость берегов. Палубу то и дело окатывало волной слева направо. Корабль ложился то на правый, то на левый борт.