Придя в себя, Флинн понял, что влип. Конкретно так влип. Он лежал в небольшой лодке посреди моря и не мог пошевелиться: руки и ноги были крепко связаны. Флинн хотел поднять голову, но не вышло: от боли она превратилась в гирю. В глазах потемнело, мерзкий ком подкатил к горлу, стало трудно дышать. И дернул же черт связаться с этими подонками! Теперь придется расхлебывать по полной. Целое море в его распоряжении!
– Давай быстрее, у нас мало времени, – раздался чей-то холодный голос.
Страх разъедал изнутри, тело почти не слушалось, но Флинн все же смог найти силы и приподнялся. На носу лодки сидел наемный убийца, в этом не было сомнений. Настоящий профессионал, не какой-нибудь тупой громила. Да уж, мистер Баедд раскошелился. Таких нанимают разве что для устранения высокопоставленных лиц; один точный выстрел – и дело сделано.
Мужчина был одет просто, но элегантно: черное двубортное пальто, дорогие туфли, брюки со стрелками. Руки, скрытые кожаными перчатками, покоились на коленях. Лицо его словно было высечено умелым скульптором: прямой нос, острые скулы, волевой подбородок. Черные волосы идеально уложены – воплощение безупречности. Но больше всего поражали глаза незнакомца – абсолютно пустые.
– У меня нет того… того, что вы ищете, – с запинкой проговорил Флинн, облизав пересохшие губы. – Мистер Баедд зря потратил деньги.
Мужчина медленно сцепил руки в замок, не проронив ни слова. Двигался он странно, немного неестественно. Флинн с трудом поднялся и сел, подтянув к себе ноги.
– Я не знаю, где конверт. Я его потерял, когда меня преследовали, – полушепотом продолжил он.
Флинн понимал, что нет смысла врать, оправдываться, умолять, ведь сейчас его все равно убьют. Мистер Баедд не прощал ошибок.
– Я тут не из-за мистера Баедда, – ледяным тоном сказал мужчина.
А вот такого поворота Флинн никак не ожидал.
– Выкуп за меня вы не получите, у моей семьи нет денег, – признался он.
– Деньги меня не интересуют.
«Мои органы ему тоже без надобности, иначе бы я и не проснулся, но тогда… Черт!» – подумал Флинн, и внутри у него все оборвалось. Оставался самый страшный вариант из всех возможных – перед ним маньяк. А это означало только одно: смерть будет долгой и мучительной.
Флинн лихорадочно искал пути спасения. Если он выпрыгнет из лодки, то все равно утонет, руки-то связаны.
– Я не маньяк. И не советую прыгать за борт. Вода тебе уже не страшна, а вот то, что обитает в ней, – представляет угрозу, – ровным голосом произнес мужчина.
Флинн от удивления открыл рот. Чертовщина какая-то. Неужто этот тип умеет читать мысли? Нет, это невозможно! Скорее догадался, ведь все жертвы думают одинаково.
– Тогда зачем вы похитили меня?
– Я не похищал.
Флинн только сейчас понял, что мужчина разговаривал совсем без интонаций. Ровным, бесцветным голосом, без намека на какие-либо эмоции. Не человек, а машина с железным сердцем.
– А кто же тогда меня связал? – спросил Флинн.
– Уж точно не я, – ответил мужчина, смахивая со своего плеча невидимые пылинки. – Повторяю: у нас мало времени. Соображай быстрее.
– Что я должен сообразить?! – Флинн дернулся всем телом, пытаясь ослабить веревки, но тщетно: тот, кто его связал, знал свое дело. – Если не вы меня похитили, то помогите освободиться. Развяжите!
Но незнакомец не отреагировал, по-прежнему сохраняя невозмутимое спокойствие.
– Даже если бы захотел, не смог бы. Пока не поймешь, не освободишься. Ты лучше осмотрись.
Громко дыша от нахлынувшего раздражения, Флинн все же огляделся. Безмятежное свинцовое море, густая белая мгла и пугающая тишина: ни крика вечно голодных чаек, ни единого всплеска воды. Мертвый штиль.
– Я не знаю, какую игру вы затеяли, но участвовать в ней я не желаю, – сказал Флинн, собрав остатки храбрости.
Незнакомец вселял в него необъяснимый ужас, хотя Флинн никогда не считал себя трусом. Он был одним из самых бесстрашных в своей банде и самым безрассудным. За это, видимо, и поплатился.
– Давайте так: вы меня развяжете, мы доплывем до берега и разойдемся, – предложил Флинн, но мужчина промолчал. – Понял, договариваться бесполезно…
Из-за всей этой сырости Флинна пробил озноб. Как же он сейчас мечтал оказаться у себя дома, рухнуть на кровать, укрыться пледом и заснуть, забыв обо всем на свете. О мистере Баедде, об этом пугающем незнакомце, о потерянном конверте, о своей дрянной жизни. Как только эта мысль посетила его голову, он увидел нечто, плывущее по воде.
– Что за?.. – не договорил Флинн.
Это был его плед. Он узнал все неотстирываемые пятна и дырку, которую никак не мог зашить, все руки не доходили. Туман стал реже, и Флинн увидел другие вещи. Вот проплыл школьный дневник с кучей двоек, а вот альбом для фотографий с надписью «Мои счастливые моменты» (совершенно пустой). Где-то вдалеке дрейфовало пианино, на котором в детстве его учила играть мать. Она так надеялась, что ее сын станет великим пианистом, но у Флинна не было ни слуха, ни желания исполнять чужие мечты. Деревянный меч, подаренный отцом, ошейник его пса по кличке Ферни, коллекция карточек с мотоциклами, пластинки любимых музыкальных групп, кеды, в которых он выиграл свое первое школьное соревнование по бегу, перочинный нож, полученный на день рождения от лучшего друга, – здесь была вся его жизнь. Прямо-таки барахолка воспоминаний.
