Алан Маршалл
Из сборника "Австралия Алана Маршалла"
МОИ ВСТРЕЧИ С ЛЮБИТЕЛЯМИ ПРИВРАТЬ
Хорошо соврать умеет далеко не каждый. Хороший врун отличается от плохого, как вино из отборного винограда от вина из бросового. Хорошее вино и хороший врун бодрят и воодушевляют. Плохое вино и плохой врун наводят уныние. Хороший врун не пытается вас одурачить. Плохие же способны на все, лишь бы заморочить вам голову, принизить, вывести из себя.
Хороший врун, какие нередко встречаются в буше, рассказывая вам небылицу, оказывает любезность, так как считает, что вы можете оценить его мастерство. Он не ждет, что вы ему поверите, но надеется, что вы воздадите ему должное.
Впрочем, как бы там ни было, вруна стоит послушать, если он врет интересно. Если вы его слушаете открыв рот, значит, он - добился успеха, а если зеваете, значит, он бездарь и вы не обязаны ставить ему выпивку.
Есть вруны, которые сочиняют в расчете на угощение. Однажды в пивной в Бруме коренастый парень в подпитии, положив руку мне на плечо и засматривая в лицо, заявил:
- А знаешь, я говорю по-испански. Приведи любого австралийца и убедишься. А все почему? Я образованный. Трижды объехал земной шар. Посмотри на меня. Где только я не бывал! Хочешь стать образованным - разъезжай по белу свету. Слушай. Мое время вышло. Стоит мне прилечь - и я уже не проснусь. Но у тебя все впереди. А деньжата у тебя есть?
- Мало, - ответил я, выглядывая через открытую дверь на улицу, где от раскаленной земли струился горячий воздух.
- Плохи твои дела, - покачал он головой. - Тогда не жди в жизни удачи.
Чуточку протрезвев, он ткнул мне пальцем в грудь:
- Я знаю, где есть золото, - нагнись и подними. Будь у тебя деньги, ты мог бы это сделать. Оно торчит в скале, как изюм в пудинге. Но у тебя нет денег. Жаль. Значит, ты не сможешь путешествовать, получить образование и выучить испанский.
- Что правда, то правда, - мрачно подтвердил я, купил ему выпивку и спросил: - Где же эта золотая жила?
- А-а! - воодушевился он. - Сейчас мы с тобой туда отправимся. Дай десять монет, и ты сможешь путешествовать и говорить по-испански, как я. За десять долларов тебя ждет богатство.
- Нет у меня таких денег.
Парень сник.
- Ты никогда не заговоришь по-испански.
- Никогда, - поддакнул я, заказал еще две порции, и мы с ним молча выпили.
Случается встретить врунов, у которых не все дома, но их я врунами не считаю - они верят в то, что говорят правду.
Как-то солнечным утром в Таунсвилле я разлегся перед своей хижиной и тут увидел, как ко мне с дороги направляется непричесанный мужчина лет тридцати пяти с заплечным мешком, где, судя по тому, как он оттопыривался, лежали бутылки.
На его лице играла счастливая улыбка, и, подойдя ближе, он сказал:
- Извините, сэр. Я беглый преступник.
- Откуда же ты убежал?
- Я убежал из ада и из тюряги - вчера вечером меня отпустили.
- Отпустили - не значит бежал!
- Значит. Меня отпустили, потому что я психованный.
- Это интересно. И как ты себя чувствуешь?
- Превосходно. Теперь я могу все. У меня справка, что я псих.
- Вот как? Это, должно быть, очень удобно.
- Еще бы. Видите ли, в тюрьме становятся психами оттого, что спиваются. А я психую, когда не пью. Человек - сложная штука. С виду я вроде спокойный, а внутри у меня частенько все бушует.
- Ты пьешь самогон?
- Каждый божий день. Замечательная вещь. А если подлить красных чернил, то, я бы сказал, лучше не бывает. Не собираюсь вас совращать, но сам я перепробовал все.
- Боюсь, что у тебя слабый характер.
- Слабости человеку не вредят. Сильному недоступны радости жизни - их может оценить только слабый, не способный им противостоять. А сильный растрачивает себя на борьбу с ними. Я твердо верую в слабость.
Я готов был ему сказать: "Верни справку - зря тебе ее выдали". Но его уже и след простыл.
Самые занятные вруны - мастера по части небылиц. Они расскажут вам и про места, где такое засилье ворон, что, взлетая, они застилают все небо, и наступает тьма - впору зажигать свечи; и про горы - такие крутые, что, когда на их склонах пасутся лошади, похоже, будто они стоят на задних ногах; и про деревья - такие высокие, что макушку разглядишь лишь на третий день...
Жаль, что я не дослушал байку, которую рассказывал один парень в пятнадцати милях севернее Балратлда. Там в пивную набились стригали. Ума не приложу, как меня втянули в состязание на лучшую историю против тощего, подслеповатого парня с моржовыми усами и недельной щетиной на лице. Проигравший ставил угощение. Я был уверен, что побью соперника, так как многие годы коллекционировал небылицы, но двадцать минут спустя засомневался в себе.
Мы с ним попеременно рассказывали байки, и каждая следующая была бесподобнее предыдущей. Собственно, эта борьба за совершенство и увлекала меня. Пришла его очередь, и он самоуверенно начал:
- Много лет назад я повез на тачке с волами через Джампинг Сендхилл, возле Уилканния, пять тонн свистулек...
- Все! - сказал я. - Твоя взяла. Я угощаю.
Лишь назавтра я вспомнил, что не дослушал эту историю.
Опыт подсказывает мне, что вруны Квинсленда - лучшие в Австралии. Чтобы настроиться на сочинение действительно непревзойденных небылиц, нужны именно такие просторы, какими располагает этот штат.
