Пулей выскочив на крыльцо, старлей Бабкин на секунду застыл в негодовании.
– Стой, мать твою! Стрелять буду! – во все горло заорал он, бросившись вслед отъезжающей машине.
«Уазик» затормозил настолько неожиданно, что Бабкин не успел среагировать.
Проскользив по льду метра три, он чуть не протаранил головой заднюю дверцу и, не удержавшись на ногах, словно мячик, отскочил назад, на разъезженную колею.
Тишину двора разорвал его протяжный стон, а потом посыпались ругательства.
– Ты че, совсем сдурел?! – прохрипел высунувшийся из окошка «уазика» майор Дорофеев и покрутил указательным пальцем у виска. – Машина только из ремонта…
Получилось смешно, хотя майор на такой эффект вовсе не рассчитывал.
– Да ладно тебе, Вань, – смущенно пробормотал Бабкин, поднимаясь и стряхивая с брюк ледяную крошку. – Черт! Мокрый, как скотина. Представляю, какие, будут глаза у Таньки…
– Ну, ты даешь! У меня труп, а он о бабах… – Дорофеев повернулся к водителю и хотел было поторопить его, но Бабкин уже вскочил в машину.
– Нам по пути, – невозмутимо проговорил он, потеснив на заднем сиденье эксперта и следователя.
Ловя на себе неодобрительные взгляды коллег, он нервно заерзал.
– Чего вылупились? – не выдержал он. – Конец света, что ли?..
Не найдя слов, чтобы Выразить свое возмущение, Дорофеев сплюнул под ноги и сердито ткнул локтем водителя.
– Гони, Славик. А то, не дай бог, ребятки из прокуратуры опередят нас.
Потом хлопот не оберешься.
Колеса «уазика», раз-другой провернувшись вхолостую, нащупали земную твердь, и машина рывком взяла с места. Минут пять ехали молча. Бабкин попытался замять неловкую ситуацию.
– Может, хватит дуться? Все равно за пару минут с вашим трупом ничего не случится.
Майор промолчал, показывая, что им не о чем говорить. Человек незлопамятный и отходчивый, минут через пять он сдался.
– По-моему, в прошлый раз тебя в Химки подбрасывали? – полюбопытствовал он.
– Так это ж в прошлый, – оживился Бабкин. – Не-ет, со Светкой у меня все.
– Значит, новая пассия?
– Йес, – подтвердил старлей и, уткнувшись носом в стекло, негромко спросил:
– А чего там, на Пырьева, стряслось?
– Да мужика в упор расстреляли. На лице Бабкина появилось сочувственное выражение.
– Снова глухарь?
– Похоже на то.
– А какой дом?
– Тебе-то что?
– Нет, я серьезно, – обиделся старлей.
– Девятый. Второй подъезд.
– Улица Пырьева, девять… – Бабкин на мгновение задумался. – Знакомый адрес… Кажется, в этом доме наш подполковник Сомов живет. Точно, живет.
– И как раз во втором подъезде, – встрял в разговор водитель. – Я часто за ним заезжал.
– И что? – Дорофеев непонимающе посмотрел на водилу, потом на Бабкина. – Что из этого следует?
– Ничего, – вынужден был признать Бабкин.
Подумав о возможной встрече с начальником утро, который наверняка станет совать свой нос и путаться под ногами, Дорофеев занервничал.
– Умеешь ты, Сашка, все испоганить… – зло бросил он Бабкину, выглянув в окошко. – Где тебя высадить? Мы приехали.
– Я с вами, – неожиданно решил старлей.
– А как же твоя Танька?
– Подождет.
У второго подъезда собралась небольшая группка людей: пара бабок и несколько подростков. Метрах в пяти от них на снегу, головой к лавочке, лежал грузный мужчина. Выскочив из машины и направляясь к зевакам, майор громко объявил:
– Всем разойтись. Остаются только свидетели.
Подростки и бабки отступили немного, но никто не ушел.
– Кто видел, как все было? – спросил Дорофеев, приблизившись к убитому, и вдруг, взглянув на него, обмер: на снегу лежал подполковник Сомов.
Две пули продырявили пальто в области груди, одна угодила в шею и еще одна, судя по всему, роковая, в висок.
– Мама мия… Это же Сомов! – Раздавшийся у самого уха голос Бабкина вывел майора из оцепенения.
– Вижу… – сквозь зубы процедил он.
– Они говорят, что все видели, – невесть откуда появившийся участковый подтолкнул к Дорофееву пацана и девчонку лет тринадцати-четырнадцати.
– Мы шли из школы… – подхватил пацан.
– Это что, свидетели? – перебил его Бабкин и недовольно покосился на участкового. – Ты бы еще из песочницы кого-нибудь вытащил.
– Других пока нету…
– Кажется, ты куда-то собирался? – напомнил Бабкину майор.
– А какой смысл? – пожал плечами старлей. – Все равно через час всех по тревоге поднимут и построят. Зачем лишний раз туда-сюда мотаться?
– Тогда не мешай. – Дорофеев повернулся к мальчугану. – Как тебя зовут?
– Макс.
– Кличка, что ли?
– Нет.
– Ладно, рассказывай дальше.
– Ну, идем мы, идем, – продолжил Макс. – Потом треск какой-то. Я повернул голову, смотрю, этот мужик упал. – Он указал пальцем на Сомова. – А потом машина как заревет и туда, за угол.
– Гм. – Дорофеев был озадачен столь эмоциональным изложением происшедшего.
– Очень хорошо. Макс, – пришел ему на выручку Бабкин. – А какого цвета была машина?
– Синяя такая тачка, – ответила за приятеля девочка.
– Да, точно, темно-синяя «Мазда», – подтвердил парень. – «Шестьсот двадцать шестая». Дизель.
Бабкин недоверчиво посмотрел на Макса.
– А может, это «шестисотый» был?
– Я что, слепой? – обиделся мальчишка. – Говорю, «Мазда», значит, «Мазда».
– Молодец. – Бабкин одобрительно похлопал его по плечу. – В тачках сечешь.
