Восточный Техас
1978 год
Вот и он. Дом на холме. Блэр остановила свой новенький сверкающий красный велосипед. Пряди волос выбились из ее толстых кос и прилипли к влажному от испарины лбу. Был теплый день, какие иногда выдаются ранней весной, и все вокруг — деревья, поля и пастбища — зеленело. Распускались первые цветы. И внезапно Блэр стало страшно.
Всю дорогу, пока она гнала на велосипеде, Блэр думала только о том, чтобы увидеть дом Рика. Если бы ее бабушка узнала об этом, она, вероятно, не выпускала бы ее из дома целую неделю.
Блэр не отрываясь смотрела на холм. Сердце ее бешено колотилось — ей так хотелось войти в дом, казавшийся ей столь же далеким и недоступным, как сказочный замок. Прямо перед ней расстилалась грязная дорога, извивавшаяся змеей среди огороженных пастбищ. За спиной Блэр простирались леса. Бабушка говорила, что Рик владеет всеми землями в округе, так далеко, как только мог видеть глаз.
Впереди, чуть правее места, где остановилась Блэр, паслась пара старых понурых лошадей. Блэр не замечала их. Она стояла под апрельским солнцем, пригревавшим ее спину и обнаженные руки, гадая, что чувствуют люди, живущие в этом доме, и отчаянно желая, чтобы Рик женился на ее матери и чтобы они, все трое, могли жить в этом доме на холме.
Дело в том, что в последний раз она видела этот дом с дороги, когда проезжала мимо в стареньком бабушкином «форде» 1965 года выпуска, который вела Дана, все время сетовавшая на жару и убожество машины. Дана любила быструю езду, и они проскочили мимо так стремительно, что Блэр с трудом удалось углядеть этот огромный каменный дом на ранчо, стоявший на вершине холма и подавлявший своим величием окружающие поля и пастбища, как король подавляет своих подданных. Сколько помнила Блэр, Дана пребывала в непрестанном движении. Вся ее жизнь представляла собой серию непрерывных перемещений; все, что она делала, производилось в спешке, и она спешила все больше, больше и больше.
Но сейчас Блэр не хотелось думать о матери. Она пыталась представить себе, что чувствуешь, живя в таком доме, как этот. Живя с Риком. Блэр прикусила губу, продолжая смотреть на дом, ослепительно белый на ярком солнце, но, как ни старалась, у нее не хватало фантазии представить, как бы она возвращалась каждый день на ранчо из школы. Она не могла представить себя стоящей на передней веранде, когда вертолет Рика, возвращающегося домой из своего офиса в Далласе, опускался бы на посадочную площадку за домом.
Блэр была так глубоко погружена в свои мысли и мечты, что не услышала приближения школьного автобуса, и очнулась слишком поздно, чтобы успеть вскочить на велосипед и умчаться. Большой школьный автобус остановился около нее на дороге, загородив ей путь к отступлению. Блэр застыла на месте, вцепившись в руль велосипеда, подаренного ей Риком на последний день ее рождения. Руки ее стали липкими от волнения.
Дверь автобуса открылась. Светловолосая девочка в красивом белом платье без рукавов и красных сандалиях, с волосами, перетянутыми алой лентой, выпрыгнула из автобуса. Она была года на четыре старше Блэр. Под мышкой девочка держала стопку учебников. Увидев Блэр, она остановилась как вкопанная. Блэр тоже не двигалась с места и не сводила глаз с девочки.
Дверь школьного автобуса закрылась, и он покатил дальше по дороге.
— Что ты здесь делаешь? — резко спросила светловолосая девочка.
У нее были синие глаза, синее техасского неба.
Блэр прикусила губу — скверная привычка, которую пыталась искоренить ее бабушка.
— Я опробовала свой новый велосипед, — ответила Блэр, что только наполовину было правдой.
Девочка продолжала буравить ее взглядом.
— Я тебе не верю, — сказала она наконец.
Повернувшись спиной к Блэр, она направилась к открытым воротам, выходившим на подъездную аллею, и взяла велосипед, до сих пор не привлекавший внимания Блэр. Это был ярко-розовый велосипед, такой же блестящий, как и у Блэр. Но в отличие от велосипеда Блэр он был изящным и компактным — настоящий аккуратный английский велосипед. По сравнению с ним американский велосипед Блэр вдруг показался ей неуклюжим, приземистым и каким-то детским. Блэр смотрела, как ее сестра села на него, как заработала педалями, удаляясь по подъездной аллее и не бросив ни одного взгляда через плечо назад. Внезапно Блэр охватила печаль, природу которой она не могла бы ни объяснить, ни назвать. Ей стало так тяжело, будто на нее навалилось большое душное одеяло, от которого порой ночью становилось невыносимо жарко, но которое она была не в состоянии отбросить. Она медленно развернула свой велосипед, раздумывая о том, почему Фейт и ее мать живут с Риком в доме на холме, а она и Дана — в городе, в доме бабушки. Уже не в первый раз Блэр была смущена и озадачена этим обстоятельством. Это было необъяснимо. Почему Рик не пожелал жениться на Дане? Разве мужчина и женщина не должны пожениться прежде, чем заводить детей? Ведь бабушка всегда ей это внушала. Блэр ехала домой гораздо медленнее, чем из дома, все еще опечаленная и огорченная тем, что отважилась на эту поездку. Да еще оказалось, что она неправильно судила о расстоянии, отделявшем их дом от дома Рика; в результате, когда она была всего лишь на полпути к дому, недалеко от гаража старого Поттера, взглянув на солнце, Блэр осознала, что наступило время ужина — половина шестого и что она опаздывает. Блэр представила себе, как рассердится бабушка.
