Если сверху упадет кирпич – это плохо! Если упадут деньги – хорошо! А как себя вести человеку, на чью машину упала обезьянка? Да, да, самая настоящая обезьянка. Маленький желтовато-серый зверек с янтарными глазками и испуганной мордочкой.
Ну, наверное, для начала полагается испугаться. Что в принципе и сделала Катка.
Вскрикнув, она резко надавила на тормоз и замерла. А обезьяна, расположившись на капоте, с любопытством наблюдала за владелицей «Фиата».
Копейкина проезжала мимо жилого дома на сравнительно небольшой скорости, поэтому, внезапно увидев перед самым своим носом экзотическое животное, она сразу подумала, что это чудо, скорее всего, перепрыгнуло с балкона на дерево, а затем приземлилось аккурат на ее авто.
Мартышка была облачена в желтый сарафанчик с двумя большими карманами по бокам. Катка вышла из машины и осторожно приблизилась к новой знакомой. Зверушка не драпанула, а, напротив, увидев, что ее персона вызвала интерес со стороны человека, запрыгала, и… ее правая задняя лапка поджалась, отчего обезьянка скорчила недовольную гримасу.
Катарина осмотрелась по сторонам. Никого. И как поступить? Что делать?
Опасаясь гнева мартышки, Копейкина осторожно протянула руку:
– Пойдешь ко мне?
Животное дважды приглашать не пришлось. Прижавшись к Катке, обезьяна жалобно застонала.
– Бедненькая. Тебе больно?
Ответом послужил чуть заметный кивок. По крайней мере, Катарине так показалось.
Из подъезда вышла тучная дама с сумкой-тележкой. Копейкина бросилась к ней.
– Извините, вы случайно не знаете, у кого из жильцов вашего дома живет обезьяна?
Дама осмотрела Катку с головы до ног, затем остановила взгляд на мартышке и деловито молвила:
– К счастью, я не знакома с тем безумцем, которому взбрело в голову держать в квартире обезьяну.
– Но она упала откуда-то сверху.
– Сверху? – Толстушка задрала голову. – С неба, что ль?
– С дерева.
– Значит, ничейная.
– А сарафан?
– От меня-то вы что хотите? Вы спросили, я ответила. Все.
Тетка поспешила по своим делам.
Обезьянка обвила шею Копейкиной лапками. Глазки у зверька были закрыты, и Катка отчетливо слышала жалобное сопение пушистика.
Поместив симпатяшку на переднее сиденье, Катарина завела мотор. Искать хозяев бесполезно. Да и времени нет – мартышку необходимо показать врачу.
В ветеринарной клинике, честно отстояв очередь, Катарина пересказала врачу удивительную историю своего знакомства с этим экзотом.
Попросив снять с животного сарафан, ветеринар дотронулся до задней конечности обезьяны, и в тот же миг кабинет оглушили крики бедолаги.
– Перелом? – Катка прижимала одеяние мартышки к груди, с тревогой глядя на то, как врач с медсестрой пытаются утихомирить разбушевавшегося зверька.
– Необходимо сделать рентгеновский снимок.
– Я потом могу оставить ее у вас?
– У нас? И что прикажете с ней делать? Нет, мы не берем бездомных животных.
– Но…
– Рентген делают в тринадцатом кабинете, – быстро вставил доктор, дабы Катка замолкла.
В коридоре, расположившись на неудобном стуле, Катарина, скорее чисто автоматически, нежели из праздного любопытства, засунула руку в правый карман сарафана. Пусто. Наверное, и в левом не окажется ничего интересного. Хотя нет… в левом кармане покоился сложенный вчетверо тетрадный листок.
Катка пробежала взглядом по ровным строчкам.
«Привет! Меня зовут Леопольдина, мне два года, и я лапочка. Мои хозяева не смогли меня содержать, и я была вынуждена отправиться на поиски нового дома. Если возьмешь меня к себе – я принесу тебе счастье. Я буду твоим лучшим другом.
P.S. Леопольдина полностью здорова. Привита. Приучена к лотку. В еде неприхотлива».
Ну и как вам такой поворот? Не хило, правда?
Копейкина скомкала бумажку. Вопиющая безответственность! Нет, все-таки у нас должны ввести закон, запрещающий некоторым личностям заводить дома даже черепашек. Животные – братья наши меньшие, им необходим уход, забота, ласка. Нельзя относиться к ним как к временному развлечению – они не игрушки. И уж тем более, если кто-то решил завести в семье экзота, необходимо сто раз подумать, прежде чем пойти на столь серьезный шаг.
Леопольдину попросту выдворили из дома, и по счастливой случайности она сегодня упала на Каткин «Фиат». На капот, а не под колеса!
Погладив притихшую обезьянку по голове, Копейкина отправила в стоявшую неподалеку урну желтый сарафан и записку.
Рентгенолог, пышногрудая брюнетка лет сорока, увидев Копейкину, сузила глаза и, задержав взгляд на ее рыжей шевелюре, приступила к своим прямым обязанностям.
Леопольдина недовольно заворчала на своем обезьяньем языке.
Неожиданно для Катки врачиха прочеканила:
– Хотите узнать, что она сказала?
– Каким образом?
– Могу перевести.
Не успела Копейкина удивиться, как брюнетка выпалила:
– Вас зовут Катарина.
– Верно.
– Вам тридцать шесть лет.
– Да…
– До девятнадцати лет вы жили с родителями на Ленинском проспекте. Сразу после окончания школы вышли замуж за одноклассника.
Катарина моргала длинными ресницами, не в силах вымолвить ни слова.
Рентгенолог усмехнулась:
– Забыла, как в девятом классе мы с тобой пробовали курить за углом дома и нас застукал мой папаша?
– Валька?!
– Ну наконец-то узнала! Неужели за семнадцать лет я так сильно изменилась?
